Приди, полюби незнакомца (Где ты, мой незнакомец?) (др. перевод)
Шрифт:
— Стоило мне сегодня открыть глаза, как я сразу поняла, что плохой день будет, — покачала головой Уиллабелл. — Сначала склады, потом этот человек. А хозяина нет дома.
— Не стоит расстраиваться, Уиллабелл, — попыталась успокоить ее Лирин. — Скажи ему, что я сейчас спущусь.
— Слушаюсь, мэм, — грустно ответила негритянка и вышла из комнаты. Войдя в гостиную, она увидела, что гость уже попивает хозяйское бренди и курит хозяйскую сигару. Его бесцеремонность несколько покоробила старую служанку. Глядя ему прямо в лицо, она отчеканила:
— Хозяина
— А когда вернется мистер Уингейт?
— Не знаю, — пробормотала Уиллабелл, — но чем скорее, тем лучше.
Роберт Сомертон удивленно поднял брови.
— А ты что, имеешь что-нибудь против того, чтобы я встретился с Дочерью?
— Миссис Лирин, она так расстроилась из-за всей этой неразберихи.
— Ее зовут Ленора. — Он стряхнул с сигары пепел мимо фарфоровой пепельницы, стоявшей на столе. — Постарайся запомнить это.
Темный огонь вспыхнул в глазах Уиллабелл даже оттого, что гость столь небрежно уронил пепел на стол, а теперь она и вовсе полыхала гневом. Резким движением она смела пепел со стола и заявила:
— Хозяин говорит, что это миссис Лирин, и, стало быть, так оно и есть.
Сомертон презрительно рассмеялся.
— Тогда мне остается лишь сказать, что ты так же слепа и так же глупа, как твой хозяин. Он требовал доказательств, и мы представили их ему, но он остался глух к доводам разума. Запомни, ему не удастся больше использовать в своих целях болезнь моей дочери. Уж об этом я позабочусь! Он похитил ее сестру, и случилась беда, но больше этого не повторится!
— Мне надо заняться делами по дому, — отрезала Уиллабелл.
Роберт Сомертон махнул рукой — мол, можешь идти. И чего это он вступил в спор со служанкой, особенно такой упрямой?
— Давай, давай, а то твой хозяин вернется и задаст тебе хорошую взбучку.
Уиллабелл вспыхнула.
— Мой хозяин в жизни никого пальцем не тронул, — гневно заявила она. Гордо подняв голову, она вышла из гостиной. В буфете задрожала посуда. Экономку душил гнев, и в этот момент она ясно понимала, почему хозяин ничего не говорил о своем тесте. Об этом человеке мало что хорошего можно было сказать.
Вскоре Лирин спустилась в гостиную. Движения ее были скованны, выглядела она почти испуганно. Она позволила гостю поцеловать себя в щеку и усадить на кушетку. С видом послушной дочери она внимала его рассказам об их прежней жизни в Англии. Он показал ей небольшую картину, на которой были изображены две девочки-близняшки, и ей пришлось признать, что она удивительно походила на обеих, но, лишь когда на свет было извлечено изображение старого, в тюдоровском стиле особняка, возвышающегося прямо над морем, она ощутила, что во всем этом есть нечто знакомое.
— Это ты сама рисовала, — сказал он, наливая себе новый стакан. — Это наш дом в Англии.
Лирин внимательно вглядывалась в рисунок, и перед ней словно живые вставали картины того, как она прогуливается по длинным галереям старого
— Да, похоже, я здесь бывала, — признала она. — Место кажется мне знакомым.
— Ага! — торжествующе воскликнул Роберт. — Итак, мы сдвинулись с места. Может, теперь ты согласишься даже, что я твой отец?
Лирин неопределенно пожала плечами. Так далеко заходить ей не хотелось, ибо тогда она даст ему и Малкольму Синклеру оружие против Эштона, а этого допустить нельзя.
— Кем бы ни была я — Ленорой или Лирин, вы равно можете быть моим отцом, но как я могу утверждать это, если даже не помню вас?
Роберт задумался, а потом заговорил, тщательно подбирая слова:
— На мой взгляд, тебе нужно время и тихое, покойное место, где бы ты могла все обдумать в одиночестве — без Малкольма или Эштона. Позволь мне отвезти тебя в Билокси. Там у нас есть дом прямо на берегу. Всем, что тебе нужно, ты будешь обеспечена.
Она нахмурилась при мысли о том, что придется покинуть Бель Шен… и Эштона.
— Мне здесь хорошо…
— Вряд ли тебе будет так же хорошо, когда ты наконец вспомнишь, что Эштон Уингейт сделал с твоей сестрой. Это он повинен в ее смерти, а ты в свое время поклялась отомстить ему. По правде говоря, не понимаю, как можно сильно ненавидеть человека и в то же время называть его своим мужем.
— Но я вовсе не ненавижу его, — запротестовала она. — Я…
Он пристально взглянул на нее, ожидая продолжения, но Лирин замолкла, так и не удовлетворив его любопытства.
— Ты знаешь, конечно, что Малкольм собирается вызвать Эштона на дуэль.
У нее сердце замерло от страха, она посмотрела на Роберта жалко и просительно.
— Малкольм отличный стрелок, — сказал Роберт. — У Эштона немного шансов.
— Надо остановить их, — сказала она.
— Но я-то как могу это сделать? — удивленно спросил Роберт. — Вот ты — иное дело, ты можешь.
Она застонала, заламывая руки и чувствуя, что ловушка вот-вот захлопнется.
— Если я останусь с Эштоном, Малкольм будет настаивать на дуэли. Если уеду с Малкольмом, Эштон потребует того же. Я его знаю. Он уже сказал, что ни за что не откажется от меня. А я не хочу ничьей смерти.
— Потому я считаю, что лучше всего тебе сделать то, что говорю я, — поехать со мной в Билокси. Вряд ли они вызовут на дуэль меня.
Лирин устало откинулась на кушетке. Предложение Сомертона ей вовсе не нравилось, но она не могла не признать его достоинств. Может быть, это была единственная возможность предотвратить дуэль.
— Мне надо подумать.
— У тебя не так много времени, дорогая, — сказал он. — Малкольм заканчивает приготовления и вскоре пошлет Эштону вызов. Так что если ты не поторопишься, это может стоить ему жизни. — Он пожал плечами. — Конечно, горевать я особенно не буду, памятуя о том, что он отнял у нас Лирин.