Приди, полюби незнакомца (Где ты, мой незнакомец?) (др. перевод)
Шрифт:
Роберт осторожно опустился в кресло и заметил:
— Вряд ли ты что-нибудь сможешь сделать, Малкольм. Этот человек обладает своим правом. Земля и дом наши, и, если он появится здесь, мы можем схватить его, но океан принадлежит каждому, кто отважится выйти в него.
Обозленный Малкольм быстро вышел с веранды, но тут же вернулся с двустволкой в руках.
— Пусть только попробует пристать к берегу. Он и шагу не успеет сделать, как я его пристрелю.
При этих словах радостное настроение у Леноры как рукой сняло. Бог знает, куда может завести этого человека ярость. На то, что гнев его уляжется до встречи
— Чего никогда не знаешь с огнестрельным оружием, — негромко сказал Сомертон, — так это — как им владеет другой. Мне приходилось слышать, что Уингейт в этом деле не новичок. Если это действительно так, будь осторожен.
Ленора удивленно посмотрела на отца, вспоминая, как он расписывал в Бель Шен мастерство Малкольма в стрельбе. Теперь он, наоборот, предупреждает его, чтобы не слишком зарывался. Что за игру он ведет?
— Может, он и хорош в этом деле, — усмехнулся Малкольм, — но недостаточно. — Он самодовольно погладил ствол ружья. — Есть только один способ, каким Уингейт может избежать встречи со мной: повернуться и уйти в Новый Орлеан.
— Ты что, все время собираешься следить за кораблем? — удивленно спросил Сомертон.
Обернувшись, Малкольм сердито посмотрел на него.
— Нет, папа, вы будете помогать мне.
Брови Сомертона удивленно взлетели вверх и хмуро сошлись над переносицей.
— Помогу наблюдать, но даже и не прикоснусь к этой штуке. Я даже не знаю, как с ней обращаться.
— А это вам и не понадобится, — любезно улыбнулся Малкольм. — Это удовольствие я оставлю для себя.
Ленора неожиданно почувствовала странную слабость. Внутри все похолодело. Что-то здесь было не так, только она не могла сказать что. Все дело, наверное, в Эштоне, в ее любви к нему. Она робко спросила:
— Но ведь вы не убьете его, правда?
Малкольм ответил холодно и решительно:
— Это будет не убийство, дорогая. У меня есть право на защиту, ведь все поймут, что этому человеку здесь нужно. Он здесь, чтобы отнять тебя у меня.
— Может, вы позволите мне поговорить с ним? — мирно предложила Ленора. — Я уверена, что он уйдет, если я скажу ему, что нахожусь здесь по собственной доброй воле.
Малкольм дернул головой и коротко засмеялся.
— Мне приходилось слышать о вашем драгоценном мистере Уингейте. Если ему по-настоящему чего-то захочется, ничто не остановит его.
Малкольм прошелся по балюстраде, не отрывая от корабля глаз.
— Этот парень обнаглел. Бросил якорь как раз напротив, чтобы шпионить за нами. — Все больше распаляясь, Малкольм выкинул руку в сторону судна. — Глядите! Он прилаживает подзорную трубу!
Сомертон прищурил покрасневшие глаза, стараясь разглядеть человека, который стал причиной всей этой суматохи.
На солнце сверкнул длинный медный цилиндр. Эштон поднял его к глазам.
— И правда, — подал голос Сомертон.
Ленора с трудом заставила себя отвернуться от высокой фигуры вдали. Она почти физически ощущала немигающий взгляд Эштона, направленный на нее сквозь окуляр. Щеки у нее разгорелись, и это не имело ничего общего с утренней жарой.
— Мне бы сейчас с десяток орудий, — прошипел Малкольм, — я бы разнес эту коробку вместе с ее хозяином на куски.
Ленора сделала еще одну отчаянную попытку.
— Можно
— Нет! — прорычал Малкольм. — Пусть болтается там, пока я найду способ достать его, а уж затем я позабочусь, чтобы он нас больше не донимал. Вскоре ему предстоит узнать, кто из нас главный.
Радость ее была поистине безгранична. Волна счастья вновь накатилась на Ленору, когда мужчины вышли и оставили ее одну. От мысли, что Эштон не забыл ее, нашел, кружилась голова, на какое-то время она даже забыла об угрозах Малкольма и отдалась целиком ощущению близости Эштона. Ей пришлось прикрыть рот рукой, чтобы удержаться от радостного смеха. По комнате, готовя ей ванну, сновала Мейган, и было бы глупо возбуждать подозрения женщины, доверять которой нет оснований. И все же трудно было удержать в себе чувства, особенно когда на тебя бросают любопытные взгляды, словно чуя, что происходит что-то необычное. Наконец любопытство победило.
— У вас все в порядке, мэм, вам ничего не надо? — спросила Мейган.
Ленора энергично кивнула и, положив руки на колени, постаралась скрыть торжествующую улыбку.
— Нет, спасибо. — Чтобы не рассмеяться, она откашлялась. — А почему вы спрашиваете?
Мейган поджала губы и внимательно посмотрела на хозяйку. В последние недели она часто исподтишка наблюдала за Ленорой и видела с грустью, что та уходит в себя, лишь по необходимости находясь в обществе мужчин; оставшись одна в своей комнате, хандрит и часто задумчиво смотрит вдаль, в сторону моря, словно ждет кого-то. А сейчас зеленые глаза светятся жизнью, и в первый раз, как она оказалась здесь, Ленора выглядит по-настоящему жизнерадостной.
Мужчины разговаривали так громко, что голоса их не могли не донестись с веранды в дом, и Мейган все слышала. Речь шла о том, что человек, который приплыл на пароходе, хочет забрать хозяйку, и, судя по тому, как она выглядит, силу ему, решила Мейган, применять не придется.
— Вам не следует меня бояться, мэм, — сказала Мейган. — Мистеру Синклеру я ничем не обязана, если это вас беспокоит.
Ленора посмотрела на служанку, пораженная ее проницательностью, но почла за благо укрыться за маской простодушия, все еще опасаясь выдать себя.
— О чем это вы, Мейган?
Та сложила руки на фартуке и кивнула в сторону корабля.
— Я знаю, что за вами приехали, и, судя по тому, как вы выглядите, это вас не огорчает.
У Леноры расширились глаза. Она соскочила с кровати и, кинувшись к Мейган, схватила ее за руки.
— Нельзя никому говорить, что я рада его приезду. Никому! А в особенности мистеру Синклеру и моему отцу. Пожалуйста! Они оба ненавидят мистера Уингейта, и я даже не знаю, на что они способны.
— Да не волнуйтесь вы, мэм, — покачала головой Мейган. — Когда-то я и сама была влюблена и знаю, каково это.
Ленора все еще сохраняла осторожность.
— А что вы вообще обо мне знаете?
Пожав плечами, служанка ответила:
— Ну, я слышала, что вокруг говорят. Что вы потеряли память и вроде думаете, что были замужем за другим. — Она замолчала, и тут вдруг до нее дошло. Она пристально посмотрела на хозяйку, встретив в ответ неуверенный взгляд.
— Стало быть, это он? Я хочу сказать, вы считаете мистера Уингейта своим мужем?
Ленора отвела глаза и, не видя причин лгать, коли ее так хорошо понимают, ответила: