Придуманная жизнь
Шрифт:
– Я, конечно же пойду. Я даже откопировал листовки, – ответил Уго, а Робер идти отказался, пояснив, что ни за что на свете не играет с синдикатами.
– Не знаю, что там будет дальше, но скажу вам одну вещь, – заметил Уго, поднимая бокал с
вином и собираясь произнести тост, – мы катимся в задницу.
Он всегда был жутким реалистом.
Астурия – провинция на севере Испании
ESO (Educaci'on Secundaria Obligatoria) – обязательное среднее образование (с 12 до 16 лет, после чего либо ребенок либо продолжает 2-годичную учебу (полное среднее образование) для поступления в
fabes (fabada) – фабада, астурийское блюдо из белой фасоли с кровяной колбасой и салом
альмехи – морские моллюски
Глава 9. Против ветра
Сегодня, прежде чем подняться в агентство, я зашла в кафе напротив и встретила там Донато, моего шефа. Он сидел с опущенным лицом.
– Какая ранняя пташка, верно? – сказал мне шеф, намекая на то, что я всегда опаздываю.
– Да, – ответила я, в свою очередь давая понять, что мне все ясно. – Кажется, я упала с
кровати и… Видишь ли, в последнее время мне приспичило рано вставать.
У нас с Донато доверительные отношения, и мне повезло, что он мой шеф. Мне с моими
приятелями по работе очень нравится, что его зовут Донато. Это очень удобно, ведь так, используя его уменьшительное имя, мы можем обращаться к нему одновременно и почтительно, и по-дружески: Дон. Я даже чуточку люблю шефа, потому что, когда я рассталась с Альберто, он надавал мне столько заданий, что я полностью сконцентрировалась на работе, уйдя в нее с головой. Это помогло мне не зацикливаться на себе самой все двадцать четыре часа в сутки. Порой я думаю, что он сделал это нарочно, чтобы я излечилась.
Я сделала жест официанту.
– Луис Мигель, если можно, принесите мне кофе с молоком и тост.
Через минуту официант принес заказ. Я обмакнула тост в кофе, посмотрела на шефа и
сразу же поняла, что он плохо выглядит. Донато тоже это понял.
– Я так отвратительно спал, – сказал он, предвосхищая мой вопрос.
– У тебя что-то случилось?
– Ничего.
Когда кто-то говорит, что ничего не случилось, опустив глаза, это значит, что что-то
непременно произошло.
– Как это ничего? Это из-за Паулы?
Он знает, что мне известно о Пауле. Да это известно всему свету.
– Нет, мы уже не вместе.
– То есть?
– Об этом проведала Майте.
– Не огорчайся. Но как она узнала?
– Из сообщения в мобильном.
– Какой же ты растяпа, Дон, в таких вещах проявляют осторожность.
– Да знаю я все это, знаю... – Донато замолчал и глотнул кофе. – Где-то в самой глубине души у меня было желание, чтобы она обо всем узнала, поскольку вся эта ситуация была сильнее меня. Ната, ты даже представить себе не можешь, как тяжело жить, пребывая в двух отношениях сразу.
Оказывается, еще как представляю, но я промолчала, ожидая продолжения. Поскольку за версту было заметно, что шеф хочет поговорить.
– Это так мучительно сознавать, что ты обманываешь того, кого любишь, потому что одержим другим человеком,
– Догадываюсь... – Я помешала ложечкой кофе. Я была не слишком-то уверена в том, что хочу выслушивать подробности этой истории, но Донато было все равно. Он начал говорить
– Вот ведь паскудство... Моя жизнь скатилась в дерьмо. Когда Майте обо всем узнала, то сказала, чтобы я убирался из дома. Она оставила мне на кровати собранный чемодан, и я отправился жить к Пауле. Поначалу все было хорошо... Но вскоре, буквально через несколько недель, клянусь, Ната, – он назвал меня по имени, но продолжал смотреть в никуда. – Уже через несколько недель, все стало по-другому. Я понял, что не люблю ее. Все произошло так, словно кто-то нажал утром кнопку и с корнем вырвал все мои чувства. Как будто, как только наши отношения стабилизировались, и я не должен был прятаться, когда пропало ощущение того, что я делал что-то запретное для того, чтобы почувствовать, что я снова живу, то моя любовь к Пауле исчезла, испарилась. Я понимаю, что и изменил-то, собственно, для того, чтобы почувствовать, что снова живу. Тогда я позвонил Майте и пригласил ее поужинать. Я сказал, что соскучился по ней и детям, умолял простить меня, свалил вину на рутину, работу, на недавно исполнившиеся пятьдесят лет. Я признался, что не могу потерять все то, что было создано за столько лет семейной жизни.
– И что тебе ответила Майте?
– Сказала, что она не вернется ко мне, даже за деньги, и что она уже подала документы на развод. “Если у тебя проблемы самооценки из-за прожитых лет, улаживай их сам. Года прибавляются у всех. Когда ты спутался с Паулой, ты не подумал о моей самооценке, незачем.” Встала и ушла. И вот теперь я живу в свободной квартире брата.
– Ты сам это заслужил из-за своей глупости.
– Ай, Ната, ну как ты…
– И из-за этого у тебя такие синяки под глазами?
– Нет, не из-за этого, а из-за гораздо худшего.
Я испугалась. Какого черта, что могло быть хуже, “гораздо хуже”?
– Наша фирма в ужасном положении, Ната. Грядут увольнения людей. Выкинут половину
штата.
У меня остановилось сердце.
– Когда?
– В пятницу нам дают список.
enga~narse (vulg. sentirse un hombre obsesionado y sexualmente atra'ido por una mujer) – вульг. чувствовать себя сексуально одержимым к женщине
capullo (= tonter'ia) – здесь: глупость
Глава 10. Я улетаю.
Я улетаю. В Буэнос-Айрес, например. Наипервейшее, что я должна сделать, это сдать квартиру. Во-вторых должна поговорить с Ритиным парнем, бывшим парнем, с ее мучителем, экс-мучителем или, кем там был для нее этот аргентинец. Поговорить о том, чтобы он нашел друга, который мог бы приютить меня на какое-то время в своем доме. И в третьих, я должна поговорить с шефом, который, вполне вероятно, будет чувствовать себя виноватым за мое увольнение, а поскольку у него есть связи с агентствами в столице Аргентины, возможно, он подыщет мне свободное местечко в каком-нибудь из них. А если это ему не удастся, что ж, я найду себе работу в баре и начну подавать бокалы.
Бар, полный аргентинцев, и все они очень славные, немножко назойливые, но очень-очень славные. Музыка играет на полную катушку, и я за стойкой бара в мини-юбке с подстриженными и по-дурацки перетянутыми волосами. Люди выстраиваются в очередь, чтобы заказать фернет с кока-колой, а я нарочно беру с них меньше денег, потому что хочу им понравиться, и потому что друг Донато, владелец бара, тоже испанец, дал мне право по желанию угостить кого-нибудь за счет заведения. Ведь мы оба понимаем – чем пьянее люди, тем больше денег они тратят.