Придуманная жизнь
Шрифт:
встречусь. Несколько месяцев я думаю о той ночи, когда внезапно ушла из бара, потому что Мауро не принес мне документ, дающий гарантии того, что он не причинит мне боль. И вот теперь я встречусь с ним. Мы написали друг другу парочку сообщений, но позвонить ему я не решилась, потому что жуткая трусиха, а сейчас встречусь с ним. Больше мы с ним никогда не виделись, и увидимся теперь. Если так, то мы выпьем пивка, и он, вероятно, спросит меня, почему я больше не подавала признаков жизни. И я ему отвечу – не подавала потому, что не подавал он. Быть может, у меня появится возможность сказать ему, что за все это время он был единственным человеком, тайком вошедшим в мои мысли. Рассказать, что той ночью, когда он меня поцеловал, во мне снова что-то шевельнулось. Не так-то легко выдержать, если кто-то снова расшевелил твое сердце и душу, это сродни удару атомной бомбы. Наверное, он поцелует меня, а, может, и нет. Возможно, все произойдет
– Ната!
– Рита!
– Ты совсем дура, или как? Я думала, ты и вправду потерялась.
– Я сбилась с пути.
– Идем скорее, ну вот, теперь я не знаю, где оставила Альвара.
– Да, конечно, пошли.
Часть 3
Если не ты, то кто же
Глава 1. Мыльный пузырь
Меня разбудила очень нежная музыка. Она слегка сбила меня с толку, поскольку я не понимала, откуда доносится незнакомая мне песня. Полусонная, я повернулась к нему положив голову ему на плечо и уткнувшись лицом чуть ниже. Какой приятный аромат. Несмотря на проступившую ночную испарину, запах, исходящий от его тела, показался мне таким славным, что я вот так и жила бы в ямке под плечом. Я опять заснула, и снова проснулась, когда он обнял меня за талию, поцеловал в шею и прошептал:
– С добрым утром.
– Привет.
– Я поднимусь принять душ, Ната, а ты оставайся и слушай эту песню. Я уверен, что ее написали для тебя.
Я закрыла глаза. Текст был на английском языке, и я понимала лишь какие-то отдельные
слова, но мне было все равно. Я точно знала, что песня была о любви, и мне хотелось остаться жить в песне. Я могу арендовать и ямку, и песню и остаток жизни буду счастлива.
Я слушаю шум воды, доносящейся из душа, и мне доставляет огромное удовольствие знать, что он моется моей губкой. Интересно, какой из трех открытых гелей он предпочтет, хотя... он их смешает, точно так же, как делаю я, принимая душ у кого-нибудь. Так я попробую все. Я слышу, что он закрывает кран и намыливается. Снова открывает кран, чтобы смыть мыло. Приняв душ, он насухо вытирается полотенцем, висящим на батарее, и открывает шкафчик. Я интуитивно чувствую, что он ищет дезодорант. Нашел. Айфон крутит третью, или четвертую песню, но в моей голове продолжает вертеться самая первая. Я слышу, как он выходит из ванной и притворяюсь спящей. Он подходит к кровати, берет мобильник, выключает звучащую музыку, водя пальцем по экрану, и снова кладет его на подушку. Опять звучит самая первая песня, поселившаяся во мне, и я думаю, что он читает мои мысли.
Он подобрал с пола одежду, в которой был вчера вечером, и оделся. Подошел ко мне и поцеловал долгим поцелуем в губы. Я улыбнулась. Он вышел из дома, и я услышала, как он открывает входную дверь. И еще я подумала, что это ощущение от поцелуя было гораздо слаще давних. Прежде чем уйти, Мауро снова появился в комнате и еще раз меня поцеловал. И снова поцелуй был долгим. Он очень тихо, еле слышно, сказал: “Я ухожу, правда, потому что, если я не уйду, то и не приду.” Он поцеловал меня в лоб, потом еще раз в губы, и ушел. По моей спине сверху вниз пробежала дрожь, а потом меня бросило в жар.
Я парю в воздухе.
Прежде чем пойти на работу, я взбила в воде немного моющего средства и надула мыльный пузырь. Разместившись внутри пузырька, я включила песню Мауро и взлетела высоко-высоко, выше всех зданий. Я пролетела по бульвару Кастельяна, а поскольку мне было очень хорошо, я свернула с пути, чтобы немного полетать по Ботаническому саду. Ничто не может сравниться с панорамой, открывающейся из мыльного пузыря.
Какой-то бородатый сеньор с палкой, сидевший на скамейке неподалеку от цветника с розами, взглянул вверх, увидел меня, приставил козырьком руку ко лбу, чтобы ослепительное солнце не било в глаза, а затем помахал мне на прощание рукой. Я тоже помахала в ответ.
Войдя в офис, я прошла прямо к своему столу, уселась перед монитором, и все утро ничего не делала, лишь думала о Мауро. Мой суперстильный шеф появился в тесно облегающей плечи и живот рубашке. Я ничего ему не сказала, но его вид меня рассмешил. Какое-то время я думала про себя о том, что Донато купил ее, когда был с Паулой. Я представляю, как они выбирают ее в магазине, глупо
В этих размышлениях я и пребывала, когда пропищал мобильник.
Мауро: “Ты пришла на работу, или осталась досыпать?”
Ната: “Пришла.”
Мауро: “О’кей. Я рад. Целую.”
Я ничего ему не ответила, потому что больше мне и в голову ничего не пришло. Я все еще была немного не в себе, и в голове сумбур. Не то, чтобы я ожидала какого-то сногсшибательного любовного послания, по правде говоря, я вообще ничего не ждала, но, раз уж он мне написал, то мог бы сказать и по-другому. Хотя, мило сказано: “... или осталась досыпать?” Этим он намекает на ночь, которую мы провели вместе. На самом деле это все равно, что сказать: “Когда я поцеловал тебя в последний раз, ты спала, так что я беспокоился о тебе, вдруг ты не пришла на работу.” При желании можно сказать и так: “Поскольку мы почти всю ночь не спали, я не удивился бы тому, что утром ты осталась досыпать.” А, быть может, сказать вот так: “Я думаю о тебе, и единственная картина, которая кружится в моей голове, это ты, улыбающаяся во сне среди смятых простыней. Так что я должен был написать тебе типичную отговорку, чтобы ты сказала мне, что тоже провела потрясающую ночь.”
Я ответила ему только: “Пришла”, потому что, потому что ни к чему добавлять, куда именно.
И он: “О’кей. Я рад. Целую”. В смысле: “Целую тебя, как сестру или подружку, или
какую-нибудь едва знакомую особу.” Вот если бы он сказал “целую тебя”, то я знала бы, что поцелуй предназначался мне, и только мне, ведь коллеге по работе не пошлешь “целую тебя”, потому что это самое “целую тебя” – нечто большее, это все равно, что сказать “целую тебя в губы.” Но он не прислал мне “целую тебя”, а только лишь “целую”. Поцелуй, неопределенный поцелуй.
Глава 2 Хорошо, я согласна
Мы снова договорились о встрече.
Вчера вечером Мауро прислал мне сообщение. Он написал, что если я хочу, то мы
встретимся после работы.
Ната: “О’кей. Хорошо, я согласна.”
“Хорошо, я согласна”, точное, лаконичное сообщение, и только. Сначала я подумала
ответить ему так: “Да! Твою мать, конечно же, да. Все охренительно, парень, зашибись, где встретимся?” Однако, я оборвала себя, потому что, как говорит моя бабушка, когда-нибудь они будут вынуждены отмывать мой язык с мылом.
Этот вечер сделался для меня бесконечным, потому что с того момента, как звякнул
мобильник, оповещая о сообщении от Мауро, я только и делала, что отсчитывала минуты. Я трудилась над логотипом для одной кампании, производящей сумочки и обувь, и как раз с самого утра пребывала в жутком вдохновении, но после получения этого самого “Ната, не хочешь встретиться?” я была уже ни на что не способна. Два часа я провела, тупо уставясь в монитор и возя мышкой по столу, создавая видимость работы. Я открыла ящик стола, достала тетрадь и закрыла ящик. Потом снова открыла его, чтобы достать фломастер, и снова закрыла. Сделав вид, что рисую, и, накарябав какую-то халтурку, я встала и направилась к кофеварке, чтобы убить время, а потом вышла на балкончик агентства покурить. Возвращаясь на свое рабочее место, я услышала телефонный звонок. Звонил мобильник, и я кинулась к столу, моля Бога, чтобы это оказался не Мауро, звонивший, чтобы отменить свидание. Слава богу, это была Рита.