Прием Чаплина
Шрифт:
Женщина приняла сковородку у младшей дочери и, взяв лопатку, принялась высыпать в уже доходящий суп поджарку.
— Не обращай на него внимания. Он пусть и взрослый член нашей семьи, но порой тоже слишком держится за правила.
Федор молча кивнул и вздохнул.
— Так, давайте накрывать на стол, — скомандовала тетушка. — Пять минут, и у нас будет изумительный суп.
— Я принесу скатерть! — подал голос Дмитрий.
— Я расставлю тарелки, — поднялась Екатерина.
— Нет! — тут же отрезала мать. —
— Вот и стоит десятку у груди держит, — заканчивал рассказывать Лев Павлович. — И смотрит на мальчишку этого. Ну, я глядь на того, а в нем злоба так и кипит. Ну, и, от греха подальше денюжку забрал и чемоданы в дом потащил.
Семен Гаврилович, слушавший рассказ прикормленого слуги, недовольно сморщился.
— Чувствовал ведь, что не так что-то, — пробормотал он. — Дальше?
— А дальше он ушел, хотя Светлана Семеновна и остановить его пыталась. Я за ним потом поехал, высматривал, но тот словно в воду провалился.
Мужчина умолк и с надеждой смотрел на главу рода Кузнецовых. Тот с прищуром смотрел на картину на стене и не замечал взгляда. Спустя секунд двадцать тишины он глянул на Льва Павловича и подался к столу.
— Хорошо поработал, — произнес он.
— Ну, так… было бы лучше, если бы выловил его, когда тот ушел, — начал принижать свои достижения тот.
— Если все так, как ты говоришь — не поехал бы он с тобой.
— Так, скрутил бы, чего уж тут…
Семен Гаврилович, доставший из стола полтинник, положил его на стол и глянул на подкупленного слугу чужого, пусть и дружественного, рода.
— Я тебе прямо сказал — без рукоприкладства. Чтобы все по согласию было, — произнес он.
— Так, скрутить, то разве рукоприкладство? Это так… — мужчина оскеся, заметив недобрый взгляд Кузнецова, и добавил: — Но я же, как вы сказали, заговорил и к вам привез.
— Ступай, — пододвинул к нему деньги Кузнецов. — Если понадобишься — я дам знать.
Лев Павлович забрал деньги и моментально убрал во внутренний карман.
— Благодарствую, Ваша светлость, — поклонился он и покинул кабинет.
Кузнецов же встал, прошелся по кабинету и уставился в окно. С минуту он размышлял, после чего громко крикнул:
— Харитон!
В кабинете тут же появился невысокий, сгорбленный мужчина с сединой в волосах.
— Господин, звали?
— Харитон, где сейчас Константин?
— Так это… На заднем дворе, на веранде. Со Светланой Семеновной изволят чай пить.
— Хорошо, — вздохнул глава рода, сложил руки за спиной и уверенным, целенаправленным шагом направился прочь из кабинета. — Пойду тоже… чаю попью.
Константин усмехнулся, глядя в спину удаляющейся служанки, и покосился на Светлану, что сидела рядом.
Девушка
— Ежевичное варенье, — задумчиво произнесла она и хохотнула. — Неплохо.
— Последнее время меня начинает раздражать ее неутолимая тяга угодить, — произнес брат, нагнулся к столу и взял сушку, которую макнул в клубничный джем. — Что на нее нашло? Последние пару месяцев она чрезмерно…
— Папенька перестал ее звать к себе в кабинет для проверки расходов и доходов домовладения, — пожала плечами Светлана.
— А разве этим не Харитон занимается? Вроде бы, он управляющий и…
Заметив, как взглянула на него сестра, парень умолк, несколько секунд помолчал, после чего произнес:
— Я понял. Там ни о каком учете речи не шло. Однако разве это…
— Она не молодая девушка, Костя. Да и место хорошее. А вот взять новую служанку себе в фаворитки папенька вполне может. Вот и пытается привязать нас к себе.
Константин тяжело вздохнул и произнес:
— И вся чернь живет вот этим… Теплым местом, едой и плотскими утехами.
— Думаешь мы сильно от них ушли? — с вызовом приподняла одну бровь Светлана. — Или ты думаешь, что среди высшей знати по-другому?
Видя, как задумался брат, девушка продолжила:
— Ничего нового ты там не увидишь, Костя. Та же тяга к хорошей еде, алчность, похоть и жажда власти. Разница лишь в том, что там действуют тоньше, незаметнее и аккуратнее. Тот еще серпентарий. Там выживает не тот, кто честнее, а тот, кто хитрее и наглее.
— С твоих слов, наш отец как раз такой же, — с легкой усмешкой произнес Константин.
— А разве нет? — взглянула на него с интересом Светлана. — Только не говори, что его слова о чести, долге и слове дворянина…
Теперь уже Константин смотрел на сестру с легким удивлением.
— Нет конечно. Я, по-твоему, совсем идиот и ничего не вижу? — усмехнулся Константин и умолк. Секунд пять он молчал и нехотя произнес: — Просто…
— Что?
— Ничего, — отмахнулся Константин.
— Боишься, что твоего яда не хватит для этого серпентария? Или…?
— Иногда слова о долге, чести и достоинстве можно… Трактовать по-разному, — задумчиво произнес брат.
Повисла небольшая пауза. Девушка снова пригубила чаю, стрельнула взглядом из-под полуприкрытых век на брата и спросила:
— Чем тебе не угодил тот фермер? Федор, кажется.
Константин тоже спокойно пригубил чаю, после чего произнес:
— Наглый, грязный, бедный и, что самое главное — простолюдин, — спокойно произнес Константин и взглянул на сестру. — Этого мало?
— Ты неисправим, — вздохнула Светлана и посмотрела в сторону дома, откуда к ним приближался отец. — Как думаешь, он чаю решил попить или все же тот слуга тебя сдал?