Приемная дочь Бабы Яги
Шрифт:
Сначала, еще до заката, на поляне появились несколько колдунов. Они обошли кругом поляну, вытаптывая в глубоком снежном покрове ровную тропинку, по контуру которой через несколько часов засветилась мощная защита. накрывшая мерцающим куполом все святилище и расположившееся рядом озеро. Потом охранную черту переступили юные ученики волхвов, принявшиеся окуривать отвращающими зло травами все в пределах купола. Позже подтянулись их наставники и уже вместе с ними затянули тихие песнопения, взывающие к Матери-Земле и Отцу-Небу. Когда на небосклоне зажглись яркие звезды, к алтарю важно прошествовал старый слепой волхв, опирающийся на услужливо
Князь Лиходольский Будимир на правах старшего в роду изъявил желание присутствовать на столь необычном обряде, который вскоре свяжет его любимого внука и дочку царя Кощея супружескими узами. По такому знаменательному случаю Змей Горыныч был одет в лучший костюм багрового аксамита, на плечах его был накинут подбитый черными соболями плащ, а ноги были обуты в высокие сапоги из отменно выделанной замши. Княжич, являющийся к тому же еще и женихом, на фоне деда выглядел не столь приметно, его простой белый свадебный наряд и серый плащ почти сливались со снежным покровом.
— Зареслав, ты уверен в своем решение? — тихо спросил Будимир Давыдович внука. — Как бы я не уважал Ростислава, но эта его пигалица нанесла и нам, и своему отцу оскорбление своим отказом связать с тобой судьбу. Зачем тебе такая легкомысленная жена? Чтобы потом всю жизнь рогами притолоки оббивать?
— Дед, я тебя, конечно, люблю и очень уважаю, но давай впредь ты будешь более уважительно отзываться о моей будущей супруге, — строго произнес княжич, бросив взгляд на застывшего у алтаря волхва.
— Ты так уверен, что девчонка наденет кольцо? — спокойно поинтересовался Змей.
— Я в этом убежден, — столь же спокойно отозвался Зареслав и решительно направился к алтарю.
Стоило княжичу приблизиться, как волхв вынул из складок своей хламиды крупный, сверкнувший багровым камнем, перстень и положил его на белоснежную плиту, подле оставленных его учениками чаши и ритуального ножа. Старик вздохнул, к такому обряду ему еще не приходилось готовиться. К обряду, на котором не будет невесты.
Как разъяснил волхву дед жениха, невеста находилась в данный момент в другом царстве, и ей был дан выбор. Девушке вручили обручальное кольцо, объяснив, что если она согласится на брак, то в этот день ровно в полночь ей необходимо надеть кольцо и только в том случае она станет женой мужчины, что так нервно сжимает и разжимает пальцы на рукояти своего кинжала. Старику же были даны четкие указания, что за четверть часа до полуночи он должен успеть провести брачный обряд и ровно в полночь объявить присутствующего здесь жениха и отсутствующую невесту мужем и женой. Несмотря на расстояние, если на то будет воля Матери- Земли и Отца-Неба, и, конечно же, желание невесты, такой союз будет официально заключен, соединив судьбы мужчины и женщины нерушимыми узами. Волхв покачал головой и снова вздохнул.
— Пора начинать! — произнес княжич, задумчиво глядя на звездное небо.
Волхв важно кивнул и принялся читать нараспев обращение к Матери- Земле. Его красивый глубокий голос отдавался эхом под колдовским куполом, заставляя слова звучать по иному, весомей и таинственней в полнейшей тишине. Создавалось
У Избушки-на-Курьих-Ножках. То же время.
Златослава не заметила, как пролетело время до начала обряда. Сперва ее отвлекала Марфа, прихорашивающая свою хозяюшку к столь ответственному событию. Затем Ёжкиным вниманием завладела проснувшаяся Василиса, громко требующая чистых пеленок, ужина и развлечений. Наверное, это и к лучшему, иначе, как полагала Златка, она бы вся извелась в ожидании.
Но вот за полчаса до назначенного женихом времени царь Кощей протянул дочери плащ и поманил за собой на улицу. Оставив вновь уснувшую Василису на попечение домовушки и фамильяра, Яга натянула сапожки и накинула плащ, привезенный ей отцом, расправила распущенные волосы, только на лбу прихваченные плетенным из белых и красных шерстяных нитей шнурком и направилась вслед за Ростиславом Всеволодовичем.
На крыльце родной Избушки Злата замерла, разглядывая расчищенное от снега пространство, начинающееся от последней ступени и заканчивающееся подле дальних кустов у окраины поляны. По центру площадки лежала толстая медвежья шкура, покрытая сверху вышитым обережной вышивкой полотном, на котором находилась чаша, ритуальный нож, сложенный в несколько раз головной платок и шкатулка с перстнем, вблизи стоял царь-батюшка и выжидающе смотрел на дочь. Не говоря ни слова, Ростислав Кощей поманил царевну к себе.
Девушка нервно сглотнула, пересилив возникшее вдруг опасение, поспешила спуститься вниз и подойти к отцу. Остановившись напротив Ростислава Всеволодовича, Ягуся вложила пальчики в протянутую отцовскую ладонь, позволяя батюшке помочь ей опуститься на колени на расстеленное полотно. До полуночи осталось не так много времени, а им еще предстояло провести свою часть обряда. Кощей как раз собирался начать воззвание к Богам, как вдруг, перед стоящей на коленях Златославой заискрился воздух.
Поначалу возникло перемигивающееся искорками облачко размером с кулак, но оно быстро росло, пока не увеличилось настолько, что превысило человеческий рост, как в высоту, так и вширь. Царевна завороженно следила за странным облаком, а царь-батюшка уже успел догадаться, в чем дело. Ростислав Кощей, быстро схватив с покрывала шкатулку и дочерин платок, подхватил Златку под руку, вынуждая подняться, и не раздумывая потянул ее сквозь мерцающую пелену. Баба Яга опомниться не успела, как оказалась у незнакомого святилища прямо перед алтарем, рядом с которым стоял старый волхв и мужчина, наряженный в костюм жениха.
— Ой! — тоненько выдала девушка и остановилась, как вкопанная.
— Златка, быстро к жениху, ежели не передумала! — шепнул ей батюшка на ухо и вложил в ослабевшие руки дочери платок.
Ёжка отрешенно покачала головой, потом кивнула, снова «ойкнула» и поспешила встать подле жениха, вцепившись в ткань платка, как утопающий в соломинку. Царь-батюшка же, передав выуженный из шкатулки перстень волхву, направился к стоящему в отдалении Змею Горынычу.
— Перед светлыми ликами Матери-Земли, Отца-Неба и всех Светлых Богов спрашиваю тебя Зареслав сын Венцеслава, чисты ли твои помыслы и искренне желание взять в жены Златославу дочь Ростислава? — как ни в чем небывало принялся задавать вопросы старик.