Приемный ребенок

Блэкхерст Дженни

Но произнося эти слова, я знаю, что невозможно предсказать, кто способен на насилие. «А меньше всех ты сама, – напоминает мне гнусный голосок в голове. – С твоим-то послужным списком по этой части, правда?»

– У меня в кафе мурашки побежали по коже. Такая жуть! – говорит Дэн. – Сколько ты знаешь детей, способных пригрозить вырезать кому-то язык? И откуда она могла знать, что эта женщина про нее говорила? Ведь их же и близко к кафе не было, когда та сказала эти вещи.

Я взмахиваю рукой, словно отмахиваюсь от его слов.

– Она не грозила вырезать ее

язык – она цитировала кого-то или услышала это в школе или еще где-то. И у меня создалось впечатление, будто миссис Эванс не впервые говорила эти вещи и уже неоднократно делилась с другими своими нелепыми теориями. Элли могла иметь в виду совсем другое вранье. Ее приемная мать выглядела подавленной, правда? Я не знаю, что ее смутило больше: слова Элли или твой хохот, когда ты их услышал.

– Согласен насчет миссис Эванс. Но по времени все совпало просто идеально, правда? Вероятно, мне не стоило смеяться. Но ведь таким образом удалось снять напряжение.

– Ее и близко не было рядом со второй девочкой, – задумчиво произношу я, не обращая внимания на улыбку на лице Дэна. Он готов обратить любую ситуацию в шутку, и поощрение ему не требуется. – Ты же все видел, правда? Они стояли по меньшей мере на расстоянии фута друг от друга. Мы бы заметили, если б она ее толкнула.

– На самом деле я этого не видел, – признается Дэн и на мгновение испуганно смотрит на меня. – Если честно, я на них даже внимания не обратил. Они стояли на тротуаре. Я это отметил про себя, но не смотрел, чем они занимаются.

– Но ты же сказал полиции…

– Знаю. – Дэн морщится. – Не злись на меня. Я просто согласился с тем, что сказала ты. Женщина вела себя так ужасно, и мне на самом деле хотелось тебя поддержать. Когда полицейский записывал мои показания, я сказал, что видел девочек и не видел, чтобы одна толкала другую. По сути это правда, – быстро добавляет он, когда я уже открываю рот. – Я не видел, чтобы кто-то кого-то толкал. Но я также не могу поклясться, что Элли ее не толкнула. Я не смотрел на них.

Пытаюсь вспомнить те секунды непосредственно перед скрипом тормозов и остановкой машины. Я была абсолютно уверена, что они стояли на расстоянии фута друг от друга, но тогда меня поддержал Дэн, сказав, что он видел то же самое. Могу я на самом деле поклясться, что ни на секунду не отводила взгляд от девочек? Готова ли я дать показания в суде, что Наоми упала сама? Пытаюсь воспроизвести те моменты у себя в сознании, словно снова и снова прокручиваю видеоролик, но никак не могу заставить себя визуализировать случившееся.

– Имоджен, забудь об этом. Никто не пострадал, и непохоже, что сумасшедшая баба будет предъявлять обвинения ребенку. Поэтому давай не будем портить наш первый вечер здесь.

Вот такой у меня Дэн, и это прекрасно. Мы сегодня чуть не раздавили ребенка, но мы же не хотим портить наш первый вечер здесь? Он прав, он всегда прав. Какой смысл снова и снова прокручивать это в голове? Никто не пострадал. Обе матери забрали детей домой, и это лучший выход из ситуации, на который мы могли надеяться. Так почему же мне так не по себе из-за всего случившегося?

Глава 10

Общее собрание в школе кажется идеальной возможностью. Как только она примет

решение пойти на это, как только избавится от мысли, что «списывание» – это просто предоставление Ясмин наилучших шансов на сдачу экзамена, все станет довольно просто. На самом деле гораздо проще, чем их хотела заставить поверить Флоренс. Недостаток предпринимаемых директрисой мер против списывания состоял в том, что никто никогда не ожидал, что кто-то в их школе на самом деле пойдет на обман. Поэтому никто из учителей особо и не задумывается о том, как это предотвратить. Они хотят, чтобы все просто считали это невозможным – шкаф запирается, конверты заклеиваются. Но на самом деле у трех представителей администрации есть ключи от картотечного шкафа, и любой из них готов дать вам ключи от кладовки, на одном брелоке с которыми висит и ключ от шкафа. Им ни на секунду не приходит в голову, что вы можете его снять и воспользоваться чуть позже на той же неделе. И даже если они заметят пропажу ключа, первой мыслью будет, что он просто соскользнул с брелока. Никто из учителей в их школе не ворует, не врет и не жульничает. Проблема Флоренс состоит в том, что она предпочтет скорее поверить в некомпетентность ее учителей, способных потерять ключ, чем в их ум, которого хватит, чтобы его украсть.

У Ханны было по крайней мере двадцать минут до того, как дети выйдут из актового зала и начнутся уроки. Этого времени достаточно, чтобы быстро сфотографировать экзаменационные задания по математике – ее племяннице предстоит пересдача в следующем месяце. Ясмин провалила экзамен в прошлом году, и Ханна просто хочет, чтобы та повторила нужные темы. Конечно, она не скажет ей, какие точно вопросы будут на пересдаче, это было бы неправильно, но ведь если Ясмин будет знать, какие уравнения нужно порешать, и все в таком роде, это ей поможет. И это на самом деле никакой не обман и не мошенничество. У Ясмин четыре недели до экзамена – достаточно времени выучить все необходимое.

Ханна смотрит в коридоре в одну сторону, затем в другую. То и дело кто-то из учителей, кому удалось найти оправдание, чтобы не присутствовать на общем собрании, выходит из своего кабинета, или кто-то из детей, кому страшно захотелось в туалет, с безумным видом выбегает в коридор. Неважно, она не нарушает никаких правил, находясь в кладовке, а то, что ей нужно сделать, займет всего несколько секунд. Если кто-то из учеников случайно зайдет в кладовку, маловероятно, что он решит, будто она делает что-то не то – по очевидным причинам ученикам не рассказывают, где хранятся экзаменационные задания.

Кладовка тускло освещена, здесь настоящий свинарник. Сама Ханна никогда не пыталась здесь прибраться, но она знает нескольких учителей, которые потратили немало дней во время каникул, чтобы навести порядок в сложенных тут вещах. Без толку. Сама она не собирается тратить свои выходные или отпуск на то, чтобы убирать чей-то бардак. Некоторые учителя и представители администрации еще хуже, чем дети, черт возьми. Картотечный шкаф, в котором хранятся экзаменационные задания, находится в дальней части кладовки. Он такой низкий, что Ханне приходится склониться над ним. У нее не сразу получается вставить тонкий ключ, но через какое-то время, кажущееся вечностью, ей удается справиться с замком.