Приемный
Шрифт:
Глава 15. Пеха
Вместе с проглоченными таблетками ушло волнение. Пару секунд назад я дрожал, потел и дёргался, а после — успокоился и притих. Лазарь заставил меня проглотить таблетки, и они начали действовать.
По телу прокатилось онемение. Исчезла боль в затылке, ушло першение в передавленном горле, перестало раздражать неудобство ботинок, на которые я сел.
Ещё через десять секунд я с трудом ориентировался в пространстве. Комната то сужалась, то расширялась. Что это за комната? Можно вспомнить, если хорошенько
«Как зачем?! Соберись!» — не до конца одурманенный мозг посылал сигналы об опасности. Мне ничего не стоило их проигнорировать. Достаточно было сказать: «не переживай», и всё возвращалось к спокойствию и умиротворению.
Раньше я мечтал научиться подобному трюку — успокаиваться с полуслова. Он уберёг бы меня от множества приступов… Сейчас я делал это также легко, как дышал. К чему париться, если можно не париться?
«Не парься!» — сказал я.
«Ладно» — ответил себе.
Пацаны частенько таскали в интернат наркотики. В основном это были ребята, которым не светили приёмные семьи. Они осваивали город, знакомились с развлечениями, узнавали опасности, экспериментировали с запрещёнными веществами.
Я был слишком занят собой и местом в обществе, а потому не тратил на это время. Слышал в общежитии и школьных туалетах, что приходы бывают разные, однако свой приход мне не с чем было сравнить. Будь у меня приличный багаж опыта, я предположил бы, что случится дальше, предвидел бы, как поведёт себя организм. Но опыта не было. Мне оставалось лишь ждать и следить за происходящим в режиме онлайн.
Прошло сколько-то времени. Сошла первая волна опьянения. Отчасти я вспомнил: где нахожусь; зачем сюда пришёл; и кто стоит рядом. По-прежнему неразумно смотрел на мир, но потихоньку приходил в себя. Главным признаком возвращения послужило нарастающее волнение. Я выползал из ямы наркотического дурмана, чтобы провалиться в ещё более глубокую яму реальности.
Подошёл Лазарь, согнулся и посмотрел в глаза. Убедившись, что я прихожу в себя, схватил меня за шиворот, затащил в комнату и взвалил на диван.
— Никто не покупает крупную партию товара, не попробовав! — я прокрутил в голове его слова, чтобы понять, но запутался уже в первом разветвлении мыслей. — Ты спалился на доверии! А ещё в карманах своих елозил, будто у тебя чесотка или вши, идиот мелкий!
Лазарь поднял со стола мой телефон и посмотрел на экран, свой телефон приложил к уху:
— Неплохая попытка. Жаль, что последняя, — Лазарь улыбнулся и аж хрюкнул от удовольствия. — Воробей?! Привет! Пробей номер один! Ага… Да, срочно! Диктую… Пока не знаю! Ко мне тут один говнюк мелкий пришёл. Хотел товара купить, но по ходу дела расклеился, а в мобиле у него — секретные послания на незнакомый номер. Про него и нужно узнать. Да, давай! Жду!
Показав мне большой палец вверх, Лазарь ушёл и вернулся через минуту со стаканом, в котором плавал лёд. Налил из бутылки, но кайф ему обломал входящий звонок:
— Алё! Нету?! А-а-а-а, сука, понятно! Подставной… Ну а в чёрную пробить сможешь? Жопой чую, что номер кого-то из бетонских. У
Минуты через две я почувствовал себя лучше. Ну как лучше… Стал яснее мыслить, хотя тело казалось чужим — неуправляемым и вязким. Кинул взглядом на часы. Напряг извилины. Нужно было не только вспомнить — во сколько я пришёл — но и отнять время от текущего. Кое-как решил эту задачку со звёздочкой и дважды проверил ответ. Вроде сходилось — я пробыл в квартире двадцать пять минут. Казалось, прошло много больше.
В дверь позвонили. Лазарь подорвался и побежал открывать. Раздались последовательные щелчки замков и поворот ручки, прозвучал вопрос:
— А где Лом?
— У него нарисовалось неотложное дело.
— Неотложное дело, мля! — хмыкнул Лазарь. — А моё дело по-вашему какое?!
— Ну я же здесь!
— Да-да… Ты, кажется… Пеша?
— Пеха! Где он?!
— В комнате!
Хоть я и не узнал голос вошедшего, но был почти уверен, что это пацаны — Тарас или Карате. Должно быть они поняли, что я влип, и что-то придумали. Я повернул голову к двери, рассчитывая увидеть знакомое лицо, и… обломался.
Пеха — невысокий пацан всего на пару лет старше меня. Короткая стрижка, приталенная кожаная куртка, будто у мотоциклиста. Выглядит уверенно и даже дерзко. Смотрит с прищуром и покусывает нижнюю губу:
— Я забираю его?
— Кого ты забираешь?! Забирала, бля! Нужно вытрясти из него инфу! Я же Лому всё объяснил! Он — просто лох, который принёс бабки, и за ним кто-то стоит…
— Да всё-всё! Не ной…, - бросил Пеха, направившись ко мне.
В четыре быстрых шага он пересёк комнату. Правая рука выскользнула из кармана куртки и сделала круговое движение. В воздухе что-то заблестело, щелкнул металл. Пеха присел рядом и опустил руку…
Осознание произошедшего дошло тремя короткими фактами… Рука Пехи. Нож. Моё бедро…
Разъехалась штанина, на лезвие брызнула кровь. Я почувствовал, как по ноге растекается боль. Страх подкатил к горлу, заставляя меня закричать, но я вовремя остановился. Дыра в бедре никак не вязалась с ощущениями. Боль была. Но и близко не была такой, какой я её ждал.
— Ты что творишь, идиот!? — взревел Лазарь. — Он под колёсами! Не чувствует ни хера! Мудак бля, ты на моём диване его режешь! Совсем мозгов нету?!
— Завали пасть! — Пеха вскочил на ноги и ткнул в Лазаря пальцем. — Ты чего разорался, слюнтявый?! Предупреждать надо о таком!
— Предупреждать?! — Лазарь вдохнул полную грудь воздуха и покраснел, будто сирена, готовая вот-вот взорваться. — ПРЕДУПРЕЖДАТЬ?! А нахера тогда по-твоему я пятнадцать минут по телефону с Ломом говорил, а?! Хочешь сказать, это я виноват, что вас матери родили такими болванами и тугодумами?!
Раздув ноздри, пацан двинул на Лазаря. Оба его кулака подсветились красным. Лазарь изменился в лице, хотел взорваться с тройной силой, но вовремя сообразил, чем это может закончится и отступил в коридор: