Приёмыш на заклание
Шрифт:
Джесси и Конни Кой прошли в гостиную, а Квин осмотрел спальню и ванную. На кровати и на полу стояли огромные чемоданы, повсюду лежали вечерние платья.
— Что вы ищете, инспектор? — спросила Кой.
— Я просто хочу убедиться, что мы — одни, — хмурясь, ответил Квин и возвратился в гостиную.
Даже внешний вид этой комнаты говорил, что здесь живет артистка. Ничем не примечательная современная мебель была обита яркой материей, а на спинку софы был брошен кусок пестрой восточной ткани. Около большого, во всю стену, окна стояло пианино цвета слоновой кости с позолотой. Окно было распахнуто, тяжелые занавеси из ярко-красного бархата раздвинуты, стены
— Я, к сожалению, не могу предложить вам выпить, — сказала Конни Кой, вымученно улыбаясь. — В доме у меня ничего нет: я только сегодня вечером вернулась в город. Прошу вас, садитесь.
Джесси села на кушетку у столика со стеклянной крышкой, на металлических ножках. На нем лежала книга, и Джесси мысленно спросила себя, о чем она.
Конни Кой, по-прежнему держась напряженно, опустилась в мягкое кресло с высокой спинкой.
Инспектор Квин подошел к камину, потрогал лепесток розы, упавший на металлическую подставку для дров, а затем резко повернулся к хозяйке квартиры.
— Мисс Кой, когда вы в последний раз видели своего ребенка?
Суровый тон, которым был задан вопрос, подействовал на Джесси, как удар. Она сердито посмотрела на Квина, но он не спускал взгляда с Конни Кой. Джесси тоже взглянула на нее.
Хозяйка квартиры побледнела, но сохраняла самообладание. «Она ожидала этого вопроса», — подумала Джесси.
— Ребенка? Не понимаю, о чем вы говорите.
— Мисс Кой, — сухо и невыразительно продолжал Квин. — Месяцев семь-восемь назад вы сняли эту квартиру под фамилией миссис Артур Диммсдейл, хотя никакого Артура Диммсдейла не существует. Затем, в период до мая этого года, вас разыскал адвокат по фамилии Финнер. Вы были в положении, и он предложил позаботиться о вас при условии, что родившегося ребенка вы продадите ему. Он сообщил вам, что возглавляет фирму, занимающуюся устройством незаконнорожденных или внебрачных детей, и примет меры к передаче вашего ребенка в очень хорошую семью, таким людям, которые не могут иметь собственных детей и хотят взять младенца на воспитание. Финнер пообещал не только проделать все юридические формальности, но оплатить расходы и сверх того выдать вам крупную сумму денег. Вы согласились, так как находились в отчаянном положении. Финнер посоветовал вам обратиться к гинекологу с солидной репутацией, причем назваться «миссис Уиллис П. Экзетер», под этой же фамилией он направил вас в родильный дом. Произошло это двадцать шестого мая. На следующий день вы родили мальчика, весом в шесть фунтов десять унций, с голубыми глазами и светлыми волосами. Третьего июня вы выписались из родильного отделения больницы вместе с ребенком и передали его Финнеру. Финнер выплатил вам обещанную сумму и забрал ребенка...
— Я швырнула деньги прямо в его жирную физиономию!
Конни Кой закрыла лицо руками и разрыдалась.
Джесси хотела было броситься к ней, но инспектор отрицательно покачал головой, и она осталась сидеть.
— Простите меня, пожалуйста, — попросила Конни Кой и перестала
— Когда в последний раз вы видели своего ребенка? Утром третьего июня?
— Да.
Кой сжимала лежавшие на коленях руки и кусала губы.
— Скажите мне вот что: где вы были в субботу двадцатого августа, в полдень?
— В Чикаго, — безжизненно ответила Кой. — Я только что вернулась оттуда — три недели выступала там в клубе «Интайм».
— Вы можете припомнить, что делали в ту субботу в полдень?
— Конечно. Готовилась к выступлению в концерте по телевидению, организованном рекламным агентом клуба.
— И как долго вы находились в телестудии?
— Весь день, так как концерт начался только в половине пятого.
Впервые лицо Квина несколько смягчилось.
— Лучшего алиби и не придумаешь. Я рад за вас.
Кой удивленно взглянула на инспектора.
— Что вы хотите сказать, инспектор? Какое алиби?
— В субботу двадцатого августа, во второй половине дня, А. Бэрт Финнер был убит в своей конторе на Восточной 49-й улице в Нью-Йорке.
— Финнер... убит?
— А вы не знали, мисс Кой?
— Нет! Финнер убит! Кто это сделал?
— Чтобы узнать это, мы и пришли к вам, — мягко ответил Квин.
— Понимаю. Вы думали, что его убила я... Надеюсь, вы никогда не поймаете ту, которая его убила, ибо ей за это нужно дать медаль! Вы, возможно, не знаете Финнера так, как мне пришлось его узнать. Это было самое подлое существо из числа когда-либо ползавших по земле — отвратительный, разжиревший паразит. Он не просто зарабатывал деньги на торговле детьми, но получал от этого какое-то удовольствие. Это был настоящий подлец и мерзавец.
Конни Кой говорила с ненавистью и ожесточением, и Квин не прерывал ее. Заметив, что он молчит, она остановилась.
— Вы чего-то не договариваете. — сказала она после паузы. — Может быть, убийство Финнера имеет какое-то отношение к моему ребенку?
— Мисс Кой... — начал было инспектор, но запнулся. Помолчав, он продолжал: — Мисс Кой, следовательно, вы ничего не знаете и о своем ребенке?
— О моем ребенке? А что я должна о нем знать? — Кой сжала подлокотники кресла. — Что, инспектор?
— Разве вам неизвестно, кто купил у Финнера вашего ребенка?
— Нет. Это было одним из условий сделки. Я подписала много всяких документов, которые мне подсунул Финнер: обещание не пытаться узнавать, кто приемные родители моего сына, обещание вообще не разыскивать его... — Кой вскочила. — Вам известно, кто они? Кто, кто, скажите! Скажите, я умоляю!..
— Миллионеры из Массачусетса с летней резиденцией в штате Коннектикут и с зимней квартирой в Нью-Йорке — мистер и миссис Элтон К. Хамфри.
Конни Кой не мигая уставилась на Квина. Потом подбежала к столику и жадно схватила сигарету из открытой коробки, задев лежавшую на нем книгу, которая упала Джесси на колени. Отвернувшись, Конни принялась яростно чиркать настольной зажигалкой.
— Расскажите мне остальное, — попросила она. — Хамфри купили у Финнера моего ребенка, а что произошло потом? Я чувствую, что что-то произошло. Что именно, инспектор?
Квин взглянул на Джесси.
— Ну что же, мисс Кой, я вам скажу...