Приглашение на бизнес-ланч
Шрифт:
«Думай, девочка, думай. Никто тебе не поможет. Ты столько лет пряталась от решения собственных проблем, теперь эти проблемы тебя догнали и вот-вот уничтожат. У тебя остался последний шанс с ними справиться. Думай, обязательно должен быть выход. Ты сама виновата, согласившись на уговоры мужа, но это в последний раз. Наконец, пришло понимание его равнодушия к тебе. Вот такой жестокой ценой. Если ты справишься, он снова станет приветливым и заботливым. Если проиграешь, он через тебя переступит и пойдет дальше. Но в любом случае, решать – тебе. Никто не поможет».
Я снова ощутил свое полное присутствие в
«Какой может быть выход? Где его искать? Надо оплачивать аренду и долги за товар, но занимать деньги бессмысленно, долг только увеличится. А, может, попробовать пойти самой к клиентам? Но как? Кто меня пустит к ним? Да они разговаривать со мной даже не станут! И все же надо пробовать. Сюда больше никто не придет – Денис исчез вместе с покупателями. А что делать с бухгалтерией, отчетами? В этом я тоже ничего не понимаю. Значит, искать бухгалтера. Только чем ему платить?»
Я хорошо «слышу» ее мысли и поражаюсь – в моем мире человек под таким психологическим давлением уже давно бы запросил помощи. Но этой женщине помощи просить было не у кого, ее мир равнодушен и жесток. Да, я пытался изучать двадцать первый век, но уже первый реальный контакт показал, что я абсолютно ничего не знаю ни о том времени, ни о людях, в нем существовавших. Надо ли это мне? Какие факты из «увиденного» я смогу обнародовать? Никто не поверит – нет подтверждающих источников, на которые можно опереться. В нашей научной среде меня поднимут на смех и, что хуже всего, сразу отправят на коррекцию.
Развитие ситуации абсолютно предсказуемо – эта женщина в беде, и выбраться из нее не сможет. Интересно, что ее ждет? Суицид? Сумасшествие? В лучшем случае – отказ от бизнеса и как следствие, нервный срыв. Не думать об этой ситуации она не сможет – люди с подобным типом личности слишком обязательны и педантичны, чтобы просто уйти и забыть обо всем, снять с себя ответственность. А это значит, что финал будет печальным. Только зачем информатор показывает мне такой заведомо проигрышный вариант? Я просил у нее информацию о партнерстве в бизнесе, а не катастрофу. Я задумался и не заметил, как вместе с Евой уже поднимался по узкой лестнице на шестой этаж огромного здания стоматологической больницы. В руках у нее объемистый пакет. Куда она направляется?
«…Как сказать о себе? Что сказать? Господи, как страшно!» Ева напряженно улыбается, пытаясь сделать лицо приветливым, и переступает порог зуботехнической лаборатории.
– Здравствуй-те. Я частный предприниматель, хочу предложить вам свой товар. Хотите посмотреть? – ее тон заискивающий, речь сбивается.
Молчание. Мужчины и женщины в белых халатах вопросительно оглядываются, на лицах недоумение и раздражение. Вдруг молодой рыжеволосый паренек поднимается с места, лицо его равнодушно.
– Мне технические боры нужны. Есть?
Ева испуганно кивает, подходит к свободному
Я чувствую, как ее всепоглощающий страх отступает в сторону – за столы и стулья, к стенам, и прячется там мохнатым черным зверем, готовым в любую минуту броситься на свою хозяйку. Но Ева не пускает его к себе. Она работает, продает, записывает, дает сдачу. И обретает уверенность.
Неожиданно в лабораторию входит мрачный усатый мужик в белом халате.
Увидев Еву, он грозно спрашивает:
– Это что здесь за балаган? Почему не работаете? Кто пустил посторонних в лабораторию?
Все поворачиваются в его сторону, Евино сердце сжимается, страх снова с ней.
– Кто это? – она шепотом спрашивает у рыжего паренька.
– Заведующий, – также шепотом отвечает он ей.
В какие-то полминуты завязавшийся было разговор сворачивается, словно молоко, в которое капнули уксус. Техники рассредоточиваются по своим рабочим столам. Ева сгребает со стола в пакет нехитрые сокровища и пулей вылетает из помещения. Она несется по лестнице вниз, сердце колотится, в ушах шумит. Выскочив на улицу, она уходит под зимние деревья, похожие на перекореженные скелеты, трясущимися руками достает сигарету, курит. По щекам текут слезы. «Нет, так не пойдет, надо что-то придумать. Придется идти к заведующему. Но завтра, сегодня не могу».
Я снова вижу ее возле витрин, на рабочем месте, Ева считает выручку. Первые заработанные деньги тощей стопкой ложатся в ящик стола. Она замирает на стуле, совершенно обессиленная, но лицо ее спокойно.
Следующий день. Ева снова поднимается по лестнице, в руках тот же пакет. Она неуверенно топчется возле кабинета с табличкой «Заведующий», робко стучит, открывает дверь.
– Извините, можно войти?
– Входите, что у вас? – мужик в белом халате отрывается от бумаг, настороженно смотрит на нее из-под очков.
– Я частный предприниматель, есть документы, моя торговая точка недалеко, в офисном центре. Я открыла бизнес и не рассчитала финансы, – речь ее сбивается, она глотает комок в горле, с усилием продолжает, – теперь огромный долг. Разрешите мне приносить товар вашим сотрудникам. Пожалуйста. Деньги небольшие, товар недорогой, но это хоть что-то, – тон ее становится умоляющим, заведующий молчит, смотрит. – Я могу часть денег отдавать вам, также могу отдать товаром, если нужно, но у меня его не так много, – последняя фраза дается ей с трудом, она замолкает.
Заведующий раздраженно машет рукой.
– Не нужно ничего отдавать, идите.
– Так можно или нет?
– Можно, – он кривится, будто от зубной боли, и снова начинает читать бумаги, посетительница мешает ему.
Ева выскакивает из кабинета, сердце бешено колотится.
Я практически похоронил Еву как бизнесмена и теперь в недоумении – неужели она смогла договориться? Но это невозможно! Непостижимо! Мое настроение резко меняется, становится предельно интересно. Кажется, прошлое начинает преподносить сюрпризы.