Приглашение в ад
Шрифт:
кто-то разыгрывал жизнь Яна, или он случайно оказался на борту — все это оставалось задачей со многими
неизвестными.
Единственное, что понял Ян, — в самолете вместе с ним летели представители польского
эмиграционного правительства генерала Сикорского, аккредитованного в Лондоне. Возможно, Губаньский
играл при них какую-то роль.
Во всяком случае, Губаньский или сделал вид, что не заметил Яна, или по другим соображениям к нему
не подошел. Сам же Ян активности
Ян Крункель хорошо помнил: именно поручик сообщил ему, что за рулем машины, сбившей Робеспьера,
сидела женщина. Хоть и хотелось думать о пани Зоей только хорошее, ее последнее появление в его квартире не
казалось однозначным. А что, если Зося, зная многое и о многих, решила руками Яна избавиться от лишнего
свидетеля? И весьма тонко учла отношение Яна к Кристине и его возможную реакцию на действия
Губаньского?
С другой стороны, Ян еще и еще перебирал в памяти нюансы поведения Зоей, — ему очень хотелось ей
верить. Кто она — профессиональная разведчица, для которой нет сдерживающих нравственных критериев, или
несчастная Женщина, которая вынуждена в силу обстоятельств жить и поступать не так, как хочется? Или она и
то, и другое? Ян решил, что все обдумает в самолете и поставит точки над “i”.
Но никаких точек ему поставить не удалось. Пока в Лиссабоне заправлялись, а летчики проверяли
техническую часть, Ян вышел на воздух размяться. Прогуливались и другие пассажиры “либерейтора”, в том
числе польские дипломаты. А вот Губаньский как сквозь землю провалился. Возможно, затаился где-то в
самолете. Не мог же Ян обыскивать самолет.
Вторую остановку совершили в Гибралтаре. И только на следующий день прилетели в Каир.
Еще при подлете к столице Египта, когда самолет накренился, заходя на посадку, и где-то сбоку
зажелтели странно опрокинутые пирамиды, Ян ощутил невольное волнение. Сколько он в юности читал о
Египте — и вот сейчас летел навстречу загадочной древности!
Впрочем, действительность таила не меньше тайн, загадок и неожиданностей. В этом Яну предстояло
еще не раз убедиться.
А пока он сошел с самолета на горячую землю и зажмурился: в чистом голубом небе плавилось
ослепительное африканское солнце, и все вокруг на какой-то миг почудилось золотым.
Яна встретил сотрудник штаба английских вооруженных сил. В гостиницу вез на плоской открытой
машине, достоинство которой состояло в том, что пассажирам предоставлялась возможность дышать встречным
зноем и песком, а также трястись на любом сиденье с большой вероятностью прикусить язык на очередной
колдобине. Жесткая, маленькая, но верткая машина доставила Яна в одну из небольших
полностью приспособленных англичанами для своих нужд. Ян получил номер с ванной, что было тут
редкостью. Наличие ванны не мешало тому, что на столе в прихожей стояли два медных кувшина причудливой
формы с изогнутыми носами — вода в них была холодная и вкусная. Встречавший штабист вежливо
поинтересовался, сколько времени нужно Яну, чтобы отдохнуть после нелегкого перелета — двое, трое суток?
По его вопросу Ян догадался, что здесь никто никуда не спешит. И в первую очередь — военные.
Поэтому Ян сказал, что двух суток хватит. Штабист оставил ему свой номер телефона, предупредил,
чтобы Ял не очень доверял местным каналам связи, и откланялся.
Ян поужинал в гостиничной харчевне — рестораном ее назвать было трудно, однако кормили вполне
прилично — и отправился спать. Он проспал более десяти часов, что с ним случалось редко. Ночью слышал,
как что-то шуршало рядом, но усталость победила. Утром, едва проснувшись, Ян ощутил прилив бодрости,
сразу стал бриться. Позавтракав, тут же вызвал по телефону машину и поехал искать Фарука.
Ян не назвал шоферу, разбитному молодому парню, адреса. Он просто попросил подвезти на остров
Рода. Нильские острова Гезира и Рода были связаны с правым берегом Нила, где пролегали основные постройки
Каира, мостами. Как только мост миновали, Ян попросил остановить машину, сошел и велел шоферу
возвращаться.
Сравнительно быстро нашел указанный адрес. Ян знал, что Фарук трудится в одной из английских фирм
в качестве агента по сбыту и заказам. Однако была пятница — мусульманский “выходной” — и Ян надеялся
застать египтянина дома. Он не ошибся.
Дверь открыла горничная. Тут же появился человек, в котором Ян угадал хозяина дома.
Одет хозяин был своеобразно: белая рубашка с галстуком, светло-синий легкий пиджак, короткие брюки-
бриджи, белые гольфовые носки и башмаки. На голове — ярко-красная феска с маленькой кисточкой.
Ян долго не мог оторвать взгляда от лица мужчины. Оно казалось поистине замечательным. Смуглое, с
фиолетовым отливом, слегка седеющими висками и удлиненными темно-оливковыми глазами, это лицо вполне,
могло принадлежать фараону, чье изображение возникло в памяти Яна. Человек, шагнувший навстречу Яну из
вполне европейской квартиры, словно вышел из покрытых песчаной пылью веков. Он был седым и молодым
одновременно, и трудно было определить его возраст.
— Мистер Кемаль? — с ноткой удовольствия в голосе спросил Ян и представился: — Ян Мортон. Я из