Приговоренные к любви

Филдинг Нора

— Нет, самую малость. Я не хотел тебя рас­страивать — вот и выдумал насчет отъезда вла­дельца. Мистер Кларк согласился участвовать в моем обмане.

— А хозяин дома не может продать его кому-нибудь еще, пока мы будем собирать деньги?

— Нет, моя радость. Он обещал подождать. Дал честное слово джентльмена.

Тревога, несмотря на уверения Эрика, меня не отпускала. Я, словно ребенок, желала во что бы то ни стало получить понравившуюся иг­рушку и предложила Эрику воспользоваться деньгами, которые достались мне от бабушки после смерти матери.

Мой жених на этот раз не возражал.

Эрик посоветовал мне расстаться со всей обстановкой квартиры скопом, отдав ее Армии спасения, но я вошла во вкус деловой леди.

— Зачем тебе это барахло? Наш будущий дом прекрасно меблирован, — говорил Эрик, наблю­дая, как я перебираю веши.

— Кое-что хочу оставить на память. В этой квартире могут быть поистине ценные предме­ты. Они старинные.

— Котенок, они не старинные, а просто ста­рые. Между этими понятиями есть огромная раз­ница, часто выражающаяся в астрономических суммах.

Меня всегда поражали разносторонние зна­ния Эрика, но в тот момент я его не послуша­лась. Некоторые бабушкины вещи были сданы на хранение, а кое-что приобрели мои колле­ги по работе. Распродажа и дала мне возмож­ность купить этот драндулет, на котором я сей­час ехала.

Я с силой вдавила педаль газа. Машина сде­лала рывок и остановилась. Я снова нажала на педаль, но старый «ситроен» ехать дальше не захотел. Я продолжала мучить машину, но вдруг над ухом раздался возмущенный мужс­кой голос:

— Что вы делаете! Вы что, сумасшедшая? Сейчас же остановитесь!

Я послушно нажала на тормоз. Кто-то рва­нул дверцу и с силой толкнул меня в бок, стас­кивая с сиденья и выволакивая из машины. Я не сопротивлялась, только подняла глаза на моего похитителя и обомлела.

— Эрик! — прошептала я, падая ему на грудь. — Наконец-то ты вернулся, Эрик!

— Какой к черту Эрик? Ты пьяная или наню­халась дури? Что ты вытворяешь? Чем помеша­ла тебя моя машина? Я остановился на обочине только для того, чтобы ты своей развалюхой ее таранила? Отвечай, черт тебя побери! — Муж­чина в буквальном смысле отдирал меня от лац­канов своей куртки, в которые я вцепилась мер­твой хваткой.

— Эрик, — продолжала я стонать, пытаясь снова ухватиться за мужчину.

Мне это не удавалось, но сконцентрировать свое внимание я все-таки смогла. Передо мной возвышался блондин примерно моей масти, если отмыть мою шевелюру до ее родного цвета. Но в отличие от меня природа для него расстаралась, взяв составляющие оттенки в идеальной про­порции. Если к этим волосам прибавить почти двухметровый рост, правильные черты лица и легкий загар, то получится портрет мужчины, который в настоящий момент с силой удержи­вал меня на расстоянии от себя, не давая снова упасть ему на грудь и оросить ее слезами.

Это был не Эрик. В каких бы растрепанных чувствах ни находилась женщина, но отличить своего жениха от постороннего мужчины она смогла бы. Кроме того, Эрик был среднего рос­та с темными, слегка вьющимися волосами и почти всегда с радостной улыбкой на губах. Этот же блондин возвышался как гранитная скала,

а зеленые глаза смотрели сурово, с ледяным вы­ражением, словно призывая меня к покаянию. Только в минуту временного помешательства я могла принять его за Эрика.

Вокруг нас столпились люди и удивленно качали головами: некоторые осуждающе, неко­торые презрительно улыбаясь. Их симпатии были не на моей стороне.

— Что случилось? Почему вы меня трясете как грушу? Какое вы имеете на это право? — Я еле-еле шевелила губами, но голос прозвучал отчего-то очень громко и отчетливо.

Блондин от неожиданности выпустил меня из рук, а собравшаяся вокруг нас толпа расхо­хоталась.

— Ты посмотри, она еще спрашивает! — ус­лышала я чей-то возглас.

— Настойчиво таранила его машину, а те­перь притворяется непонимающей, — вторил ему чей-то бас.

— Идиотка несчастная, посмотри, что ты сде­лала со своим динозавром! — брезгливо проце­дил сквозь зубы блондин и отошел от меня к своей сверкающей серебристой краской новень­кой модели вездехода «порше». Потом он еще раз взглянул на меня, сел за руль и уехал.

Я растерянно смотрела ему вслед, потом пе­ревела взгляд на свой автомобиль, который блондин обозвал динозавром, и слезы снова потекли из моих глаз.

Весь капот машины был смят, и она выгля­дела курносым страшилищем. Это было после­дней каплей, переполнившей чашу моего стра­дания. Я рухнула на землю и завыла.

Настроение толпы резко изменилось. Презре­ние ко мне сменилось жалостью.

— Не расстраивайся, с кем не бывает! Будь в следующий раз более внимательной, крошка, не путай тормоз с газом. Так и до беды недалеко. — С этими словами пожилой джентльмен подошел ко мне и предложил свою помощь.

Я отказалась. Тогда он попытался завести мою машину. Мотор послушно заработал. Моя ста­рушка была готова ехать дальше. Пожилой джен­тльмен помог мне подняться и сесть за руль.

— Она чуть машину чужую не разбила. Раз пять въехала прямехонько в бампер. Если бы это был не внедорожник, то машина превратилась бы в груду металлолома, — послышалось нео­добрительное замечание какого-то стойкого сто­ронника зеленоглазого блондина, но на него все зашикали.

— Видишь, что творится с девчонкой. Она вся дрожит. С тем хлыщом ничего не случилось, а у нее, может быть, трагедия произошла. Вот она ничего и не соображает, — встал кто-то гру­дью на мою защиту.

— Мисс, вы в состоянии ехать? — спросил меня пожилой джентльмен. Увидев, что я кив­нула в знак согласия, он добавил: — Езжай по­тихонечку.

Толпа стала расходиться. Я сосредоточилась на управлении машиной и осторожно влилась в поток на дороге. Оказывается, я уже находилась на подступах к Лондону.

Куда мне теперь ехать, я не знала — кварти­ры у меня больше нет. Поразмыслив немного, я решила добраться до Энн, моей подруги, кото­рая тоже работает в книжном магазине.

— Боже, что с тобой? Ты попала в аварию? — всплеснула руками удивленная Энн, открывая мне дверь.