Приговоренные к любви
Шрифт:
Подруга отреагировала мгновенно. Ее восторженные охи и ахи, вызванные впечатлением, которое произвел на нее зеленоглазый блондин, сразу оборвались. На лице проступило страдание.
— Да, Джейн, я звонила миссис Арлингтон и все выяснила. Риелторша была права. Купчая на дом не оформлялась. О мистере Кларке никто не слышал. — Энн сжала мою руку в своей и продолжила скороговоркой: — Эрик не звонил. Ты не должна отчаиваться. Все наладится. Вот увидишь! Я все продумала.
Как ни горько мне было слушать Энн, я успокоилась. Подспудно я уже все знала. Слова подруги только расставили все точки над «i».
Моя натура оказалась более крепкой. Во мне росло стремление выжить, все преодолеть, и мне стало интересно, какой выход из столь безвыходного положения нашла подруга. Неужели он существует?
— Ты же хорошо владеешь арабским языком?
Ну и переходы сегодня у Энн! Несомненно, встреча с зеленоглазым блондином повредила ее мозги. Даже настроение у нее поминутно меняется. То она, наивная глупышка, восторгается неотразимостью блондина, его мужеством и красотой, приписывая ему все мыслимые и немыслимые положительные черты, и утверждает, что я самая счастливая, то она, искренне страдающее за меня существо, сообщает мне неприятные сведения и жалеет меня. А сейчас Энн деловым тоном осведомляется о моих знаниях и нетерпеливо ждет ответа.
Мне же абсолютно непонятно, при чем в моей ситуации арабский? Я могла бы владеть всеми языками мира и продолжать лежать здесь со сломанной ногой, обобранная до нитки. Но арабский я действительно знала: в детстве дружила с девочкой-арабкой, дочкой продавца в соседнем магазине. Она и стала для меня учителем арабского языка.
Я утвердительно кивнула Энн.
— Так вот, — продолжила моя подруга, — дня два или три назад мистер Браун говорил, что его знакомому в Форин Оффисе[1] надо срочно подыскать секретаря для консула — молодую девушку, знающую арабский, а у того нет подходящей кандидатуры.
— А я подходящая? И если это нужно срочно, я же не смогу приступить к своим обязанностям, пока моя нога в гипсе. Кто же меня будет ждать?
— Ничего ты не понимаешь. Руки у тебя не сломаны — писать ты можешь. Сейчас составь резюме. Я отдам его мистеру Брауну, а тот свяжется со своим знакомым. Пока будут оформлять документы, с твоей ноги снимут гипс. Ты поедешь в далекую сказочную страну! И у тебя не будет никаких проблем.
Каким образом работа вне Лондона разрешит все мои горести и печали я не понимала. Не знала этого, конечно, и Энн.
Мистер Браун был хозяином книжного магазина, в котором я еще не так давно трудилась. После лжесделки, совершенной моим сбежавшим женихом, я предупредила его о своем увольнении, но он попросил меня поработать до тех пор, пока не найдет другую девушку на мое место. Как жаль, что Джил так быстро ему подвернулась! Работать у мистера Брауна мне очень нравилось. Он добрый человек, хорошо разбирающийся в книжном бизнесе, но сможет ли он оказать влияние на чиновника из Форин Офиса? Вряд ли.
Энн с таким воодушевлением предлагала мне помощь, что я не смогла отказаться. Я написала резюме. Моя добрая, бескорыстная подруга готова была хлопотать над явно бесперспективным делом.
— Вот и умница, — подвела итог моим творческим усилиям Энн и упорхнула из палаты. Она спешила на работу.
Дни
В одно из своих посещений Энн с тревогой спросила:
— Джейн, а Эрик ничего не стянул?
Первой моей реакцией было возмущение.
— Как можно так думать...— Я хотела сказать «о порядочном человеке» и осеклась. Вместо этого я прошептала: — Не знаю. Он имел такую возможность.
— Джейн, тебе надо срочно уехать из Англии! Тебя может искать полиция!
— Ну и что! Я ничего оттуда не брала. Я не воровка, меня саму обокрали. Если меня вызовут в полицию, я все расскажу как есть. А потом, если в Форин Оффисе примут положительное решение насчет моей кандидатуры, я и так уеду из страны.
— Да, ты права, — согласилась со мною Энн. — Ты пострадавшая, обманутая женщина, и ты ни в чем не виновата.
Не очень приятно слышать, что ты — дура, даже если знаешь об этом. Я перевела разговор на другую тему, попросив Энн принести книгу известного политического деятеля об обстановке на Ближнем Востоке. Мне предстояло собеседование, и я хотела к нему подготовиться.
Энн пообещала. Больше мы не говорили об Эрике, но мысль, высказанная подругой, запала мне в душу.
Терзала меня и еще одна проблема. Поставил ее не кто иной, как зеленоглазый блондин. Я даже не знала, как его зовут, но он прочно вошел в мою жизнь. Часами я ломала себе голову над одним и тем же вопросом: откуда взять деньги, чтобы отдать их импозантному блондину с зелеными глазами, оплатившему мое нахождение здесь, в этой палате частной больницы? Ответа я не находила. Энн тоже не могла мне в этом помочь. Надежда была только одна — вдруг отлаженный механизм Форин Оффиса собьется и меня примут на должность секретаря консула. Утопающий хватается и за соломинку.
Однажды, когда до снятия гипса остался один день, в палату влетела радостная Энн.
— Все устроилось! Завтра у тебя собеседование. Мистер Браун уверен — тебя обязательно возьмут.
Я еще не успела почувствовать ни радости, ни волнения, как подруга уже умчалась. Она торопилась к кому-то на свидание. Может быть, ее мечты о зеленоглазом блондине воплотились в жизнь? Это вполне реально. Как-никак у них общий объект для забот: моя персона.
Энн моя лучшая подруга. Я желаю ей всяческих благ в жизни, но в глубине души зашевелилось темное, непонятное для меня чувство. Я завидую ей! Мне не хочется отдавать ей незнакомца, дважды вторгшегося в мою жизнь,— зеленоглазого блондина, как я привыкла про себя его называть.
Чувство ревности, охватившее меня, было столь отчетливо, что я испугалась. Неужели это я? Завистливое неблагодарное создание! И какое я имею право на совсем чужого мне человека, человека, с которым я не обменялась и словом, если не считать истерических выкриков обезумевшей от предательства женщины?
Я закрыла глаза и попыталась внушить себе, что надо подавить дурацкое чувство ревности. Вспомнив все, что читала о йоговских упражнениях, я принялась за медитацию и достигла потрясающего успеха. Я уснула.