Приговоренный к изгнанию
Шрифт:
– Но воины, возможно, еще не готовы вступить в строй... – осторожно заметил Микаэль.
У императора недовольно дернулись губы.
– Они же у нас к самому Совету явились за исцелением, так что должны быть здоровее нас с вами!.. Как же, все-таки, жарко сегодня... И я хочу, чтобы вы лично занялись подготовкой. Отложите пока все дела по Игнису, пусть все ваши силы будут направлены на планирование триумфа нашей великой империи.
– Позволите ли вы отозвать со срочной службы одного из ваших Пламенеющих Рыцарей? Он мог бы существенно повлиять на
Император махнул рукой.
– Отзывайте, только согласуйте со мной, кого именно. И налейте еще вина.
Советник с готовностью поднялся, чтобы исполнить приказание, и, приблизившись к столу, взглянул вниз, на Кордию, расстилавшуюся под парящим на световом столпе дворцом. Очертания зданий, шпили храмов, огоньки масляных фонарей тонули в знойных, напоенных ароматами цветения сумерках...
И недобрая улыбка коснулась его губ.
Глава 1. Имена и шрамы. Часть 1
Второй отряд Белых Плащей терпеливо ждал своего командира неподалеку от крыльца канцелярии. Кто-то грезил вслух о ледяном пиве, кто-то — о ласковых красотках борделе на Гончарной. Стояла уже глухая ночь, но облегчения после знойного дня она не принесла. Тяжелый воздух будто застыл, напитанный запахом распаренной листвы и горячего камня. Хотелось прохладного ветра, свежести – но, по всей видимости, следом за душной ночью готовился прийти еще более раскаленный день.
Высокое крыльцо и въездные ворота канцелярии освещали желтые масляные фонари. Снаружи у ворот творилась какая-то суета, и время от времени оттуда доносились строгие окрики караульных и пьяный мужской голос.
Наконец, появилась Берта.
— Ну что, новости у меня для вас невеселые: всем Белым Плащам на четверть урезали жалованье, – с тяжелым вздохом сообщила она.
– Да ну?! – охнули сразу несколько человек, округлив глаза.
– Чистая правда. Так что завтра не удивляйтесь – кошельки окажутся легче, чем всегда. И не спрашивайте меня, почему.
Она направилась к коновязи, понурившийся отряд побрел за ней следом. И в это время из-за ворот донесся пьяный возглас, утонувший в звуках легкой потасовки.
— Что там происходит?.. — спросила Берта, отвязывая коня и вглядываясь в невнятную возню человеческих фигур и теней за железными воротами.
– - Наверное, кто-то уже выпил за уменьшение жалованья и пришел доказывать, как несправедливо с ним поступили, – многозначительно хмыкнув, проговорил один из ее воинов.
Берта мрачно усмехнулась.
– Надеюсь, вы не собираетесь к нему присоединиться чуть позже?..– она сердито дернула коня под уздцы и направилась к воротам.
И тут наперерез Берте, вывернувшись из рук караула, ринулся светловолосый парень с серьгой в одном ухе.
– У тебя же аспект жизни, помоги!.. – прокричал он и тут же умолк, получив тычок в живот от одного из караульных.
– Иди проспись! – рявкнул тот, оттаскивая парня в сторону. – Вот лопнет мое терпение, и повяжем тебя, как положено,
Девушка сделала еще пару шагов, а потом вдруг обернулась.
– Эй, а мы раньше встречались?.. – спросила она у парня, который все никак не мог подняться с четверенек.
– Я из отряда Вигге, – просипел Бруно. – Помоги... мой друг, Рик Нортон...
У него перехватило дыхание, и договорить фразу до конца никак не получалось.
Берта нахмурилась, отдала поводья одному из своих людей. Потом подошла к Бруно и, наклонившись, подала парню руку, помогая встать.
– Что с ним? – спросила она, пристально вглядываясь в лицо Бруно.
– Он... умирает в одном из тухлятников здесь, неподалеку...
– Дорогу покажешь? – коротко спросила она.
***
В целебнице пахло потом, кровью и гниющей человеческой плотью: для большинства простых людей даже снадобья на травах были роскошью, не говоря уже о бальзаме. Под потолком висело несколько тусклых масляных ламп, и они с трудом освещали длинные ряды широких деревянных лавок справа и слева, на которых стонали и вскрикивали умирающие. У входа прямо на полу лежали приготовленные к утреннему приходу могильщика два трупа, завернутые в холстины. Рядом с ними, прислонившись к стене, дремала полная старенькая сестра ордена Призрения Страждущих.
Несмотря на желтый свет, Берта сейчас показалась Бруно очень бледной. Осмотревшись по сторонам, она негромко проговорила:
– Почему он в таком ужасном месте? Почему не в чистой воинской целебнице на Набережной?..
– За счет императорской милости они держат раненых только три дня, – ответил Бруно с кривой ухмылкой. – Те, кто не помер и не вылечился за этот срок, должны платить! Знаешь, какие там цены?.. А Рик сейчас держится только на Маритиме, по два флакона в день... Всем отрядом кошельки выжимаем... – рассказывал он, пока Берта высматривала знакомое лицо. – Сейчас покажу, где он...
– Сама нашла, – ответила она. – Ты тут побудь: если кто из близких этих страждущих разузнает, зачем я здесь, выходить нам придется сквозь стену.
– Понял, – кивнул, покачнувшись, Бруно. – А ты что, помнишь, как он выглядит?.. – вдруг с опозданием удивился он.
А Берта тем временем уже направлялась к самой дальней лавке по правой стороне.
Рик лежал обнаженный, прикрытый ниже пояса несвежей простынью. Все лицо, шея, грудь были покрыты обильной испариной, влажные пряди волос прилипли ко лбу и к плечам, на одном из которых розовели четыре новые отметины.
Губы Берты дрогнули. Он очень изменился с их первой встречи, словно повзрослел на несколько лет. Черты лица стали резче и жестче, и даже в таком истерзанном состоянии от него исходило ощущение силы. Она осторожно убрала ему со лба прилипшие волосы, тонкими пальцами коснулась шрама на груди – той ночью ей и в голову не пришло, насколько точным был удар, оставивший этот глубокий след напротив сердца. Значит, Рику не впервой стоять одной ногой на земле мертвых.
Но смерти опять придется подождать.