Приговоренный к власти
Шрифт:
— Буду ждать до упора, — спокойно возразил водитель и остановил машину.
Иванов вытащил из портфеля две нарукавные повязки красно-сине-белой расцветки (еще не очень привычные цвета российского флага) и заколебался.
— Ну что, Алексей, наденем, или получится слишком напористо?
— Я бы надел, — ответил Лешка. — Сразу будет видно, кого представляем.
— Да будет так. Ты, я гляжу, не из трусливых…
Они надели повязки и вышли из машины.
Дежурный солдат у КПП смотрел на них вопросительно,
— Дежурного по части, — жестко и небрежно бросил Иванов.
Из дверей дежурки вышел капитан средних лет, небритый и откровенно ко всему равнодушный.
— Дежурный по соединению вертолетной группы спецназначения капитан Никифоров.
— Подполковник Иванов. Из Москвы. Нам необходимо к командиру.
— У нас их двое, — подавил откровенную усмешку капитан. — К какому желаете? А впрочем, они в одном кабинете сидят. Сержант вас проводит.
— Каково состояние вашей группы? — тихо спросил Иванов. — В политическом смысле?
— Неустойчивый нейтралитет.
— В какую сторону неустойчивый?
— Да на все четыре стороны! Надоели нам гонцы из Москвы — третий за ночь! Сержант, проводи!
Они миновали вертушку КПП и оказались в городке, на краю плаца. По левой стороне тянулись трехэтажные казармы, и окна в них не светились. Где-то дальше, в ленивых волнах тумана, угадывались вертолеты — все было сонным, ко всему равнодушным, словно на расстоянии часа полета не происходили события, переворачивающие судьбы нации.
— А кто еще из Москвы приезжал, сержант? — нервно спросил Иванов.
— А я почем знаю? Делегация ветеранов каких-то или еще кто.
— Черт знает что, — процедил сквозь зубы Иванов.
В штабе на первом этаже была такая же сонная тишина, как и во всем городке. Даже часового у дверей штаба не было, но вполне возможно, что ему здесь быть не положено.
На втором этаже наблюдалось некоторое оживление. Во всяком случае, навстречу пробежал молоденький лейтенант с чайником в руках.
— Сюда, — указал сержант на дверь, толкнул ее и пошел назад.
В просторной комнате сидело с дюжину офицеров, курили, были вялы и скучны, и если бы на столах стояли бутылки да стаканы, то можно было бы все это принять за третий день пьянки, когда все, даже водка и бабы, надоело. Но ни бутылок, ни стаканов не было.
Однако повязки на руках Иванова и Лешки офицеров заинтересовали.
— Эге! Это что — новая форма одежды? — спросил молодой капитан, но Иванов вопрос проигнорировал и сказал сухо:
— Где командир?
— Дальше по анфиладе, — равнодушно махнул рукой капитан.
Лешка вдруг понял, что приехали они сюда со своей высокой миссией совершенно напрасно. Отдельная спецгруппа вертолетчиков решительно не собиралась участвовать в каких бы то ни было боевых действиях. Не тот был настрой, не та общая атмосфера,
Лешка заметил, что это же почувствовал и Иванов. В его шагах появилось больше твердости, а в движениях — уверенности.
Он решительно распахнул следующую дверь, и из-за стола в приемной поднялся тот, кого Лешка и ожидал увидеть, — бывший лейтенант, а ныне капитан Виктор Охлопьев.
Он смотрел на Иванова, не замечая Лешки, а Иванов четко проговорил:
— Мы представители президента. И требуем немедленной встречи с командиром соединения.
Но оказалось, что за эти годы Охлопьев вовсе не поглупел, а быть может, даже поумнел.
Он бросил косой взгляд на повязки и спросил ровно:
— Простите, какого президента вы представители?
— Российской Федерации, — четко проговорил Иванов.
— Я доложу, — ответил Охлопьев и в этот момент мельком глянул на Лешку, задержал взгляд, сосредоточился и — узнал. Узнал сразу, и гамма чувств от удивления, смущения до настороженной подозрительности промелькнула по его все еще округленному по-мальчишески лицу.
Следом за тем он произнес служебным тоном:
— Ваши документы, товарищи офицеры.
И тут Лешка с ужасом вспомнил, что в кармане у него, кроме собственного воинского билета, лежит еще документ на имя Хавло Михаила Федоровича и, что самое паскудное, Лешка забыл, в каком кармане какой документ лежит! Но, собственно говоря, какое это имело значение, если Охлопьев знал его прекрасно и безо всяких документов.
Иванов подал все свои удостоверения и бумаги и попытался выручить Лешку:
— Лейтенант меня сопровождает.
— Документы! — не обратив на его слова внимания, протянул руку Охлопьев.
Лешка подал ему тот военный билет, который оказался в нагрудном кармане. Попытался улыбнуться, перехватить взгляд Охлопьева, но тот улыбки не принял.
С документами в руках Охлопьев исчез за высокими дверьми.
Иванов непринужденно сел на диван — с каждой секундой он чувствовал себя все уверенней.
— Пожалуй, мне крышка с моей ксивой, — сказал негромко Лешка.
— Ты что, американский шпион? — насмешливо спросил Иванов, и Лешка понял, что тут же на месте продан. Его судьба подполковника совершенно не волновала — документы Иванова к этому визиту были подготовлены так, как надо. Но подполковник неожиданно весело подмигнул, и Лешка сообразил, что совершенно не прав — главное сейчас сработать Иванову, и Лешке не след подрывать его атаку. А там, когда выйдет главное, то не пропадет и он, Лешка. Он тоже подмигнул в ответ, и они обменялись понимающими улыбками. Пока все шло по первому классу.