Приговоренный
Шрифт:
— Ты, Семеныч, только не обижайся, но чего мы сейчас будем вспоминать эти прошлые дела? Зачем какими-то попреками жить? А уж тем более — без доверия? Смотри, если губернатор через нашего общего друга Андрюшу поимеет информацию, что прокуратура и УВД не ладят, то нам обоим туго будет. У Рындина все подшито, он хитер как сто китайцев.
— Знаю. Поэтому и не хочу, чтоб лишнее по умам ходило. И у меня в конторе, и у тебя рындинские ребята есть. Может быть, мы еще не всех и вычислили. Зачем рисковать?
— Втемную, Семеныч, проколоться намного легче. Надо же знать, что отыгрывать, а что пропускать. Например, если твой «УАЗ» действительно имеет
— Верно, Валера, ты хороший практик, спору нет. Но лучше будет, если ты узнаешь, что именно ищешь, только на завершающем этапе. Ведь ты сам не будешь по России бегать и искать? Не будешь. А раздавать ориентировки на эту вещь излишне. Потому что сразу найдутся желающие спросить: откуда у товарища Найденова такие сведения? И дело, как это ни печально, окажется не у нас под контролем. Есть, извини меня, хлебальники пошире нашего.
— Хорошо. Попробую по твоим правилам, — вздохнул полковник.
Из переговорного устройства донесся голос секретарши:
— Виктор Семенович, вам Рындин звонит. Соединить?
— Давай.
Прокурор снял трубку.
— Слушаю, Иванцов.
— Виктор Семенович, я вас приветствую. Не возражаете, если через четверть часа заеду?
— Я уж, знаете ли, собирался уходить, Андрей Ильич. Срочно у вас или можно до завтра подождать?
— Лучше бы сегодня, если можно. Надолго не задержу.
— Что ж, разве такому ведомству откажешь? Жду.
— Все, выезжаю.
Иванцов повесил трубку.
— Как я понял, — улыбнулся Найденов, — пора когти рвать. Чека на хвосте.
— Да, пожалуй, нечего вам с ним тут видеться. Тем более что он и сам мог кое-что вычислить. И вообще, давай-ка теперь официальные визиты друг другу в учреждения наносить пореже. Кто у тебя там Балыбиным занимается?
— Майор Агапов.
— Знаю, хороший парень. С Моряковым они нормально контачат?
— Жалоб нет. Все понимают с полуслова.
— Вот через них помаленьку будем связываться. Не возражаешь?
— Абсолютно. Счастливо оставаться!
Найденов ушел. Иванцов поглядел на часы, прикидывая, разминется ли машина Найденова с машиной Рындина. Чекист не дурак. Ему не придется долго выяснять, что Найденов делал на площади Ленина. Не так давно в прокуратуре обнаружили «клопиков» иностранного производства, которые сообщали кому-то о том, что говорил народ по кабинетам. Рындин, правда, клялся и божился, будто у него таких нет и быть не может, потому что больно дорогие и хитрые. Вроде бы даже московская Лубянка таких не имеет. Прислал людей, все осмотрели под контролем самого Иванцова, сняли, составили акт, начали расследование… Но кто ж ему, сукиному сыну, на сто процентов доверится? Конечно, на 171-ю за превышение власти или служебных полномочий ему нарываться не хотелось. Но и доказать, что «клопики» ставились его конторой, — невозможно.
Рындин явился минута в минуту, ровно через четверть часа после того, как закончил разговор по телефону. Гладко выбритый, в отличном штатском костюме, благоухающий одеколоном — ни дать ни взять крупный фирмач областного масштаба.
— Приветствую еще раз, Виктор Семенович, и прошу извинения, что отнимаю время. Но дело действительно спешное.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, Андрей Ильич. Слушаю вас.
— Вопрос в следующем. Года три назад прокуратура
«Хорошее начало, — внутренне собираясь, подумал Иванцов, — теперь надо слушать…»
— Так сразу не вспомнить, наверно, — наморщил лоб прокурор, — раньше, когда убийств поменьше было, сразу бы сказал. А теперь их столько, что боюсь сбиться. Надо архив поднять, непосредственно с работником поговорить. Так что там у вас по этому делу?
— Дело в том, что позавчера на железнодорожном вокзале нашей службой был задержан гражданин Республики Молдова Домициану Харитон Ильич. Он три дня назад приехал сюда из Москвы и прошелся по нескольким адресам, в том числе заходил на улицу Пустырную, дом 12, квартира 67, где был прописан покойный Коваленко. При досмотре у Домициану изъято несколько каталогов и справочников по древнерусской иконописи, а также автоматический пистолет «глок-17» австрийского производства и кое-что из набора взломщика. Особо хочу отметить вот эту картинку, которая лежала между страницами в одном из каталогов…
Рындин положил на стол фотокопию с фотокопии, то есть довольно мутное изображение, на котором тем не менее вполне отчетливо определялись детали той самой иконы Пресвятой Богородицы с необычным окладом. Той самой, из-за которой господин Иванцов уже немало пережил и переживал по-прежнему.
Надо было постараться, чтобы нервишки вели себя прилично и как-нибудь невзначай не сказали верному дзержинцу чего-нибудь лишнего.
— Что вы ему предъявляете? — спокойным голосом выговорил Иванцов. — Незаконное хранение оружия? По всему остальному, как я понял, события преступления пока не наблюдается. Верно?
— Пока так. Но вот с этой иконкой очень интересная получается картина. Это XIV век, между прочим, современник Рублева писал, чернец Иоакинф.
Таких икон по всему миру единицы. А эта — вообще уникальная. С большой историей. При набеге ордынца Арапши на Нижний Новгород она каким-то образом не сгорела. Долго находилась во владении князей Стародубских, потом вместе с одной из княжон, вышедшей замуж за кого-то из бояр Шереметевых, оказалась в этом роду. Потом еще раз пять меняла хозяев. В общем, все пересказывать не буду — долго. Скажу только, что в XVIII веке для иконы, находившейся уже У какого-то фаворита Екатерины, Васильчикова кажется, был изготовлен совершенно уникальный оклад из чистого золота со ста тридцатью двумя бриллиантами. В 1917 году икона находилась в нашей губернии, в Ново-Никольском мужском монастыре, куда ее за пять лет до этого пожертвовал отставной генерал-майор Воронцов. Потом генерала расстреляли за участие в заговоре против Советской власти…
— Чего ему, чудаку, на пенсии не отдыхалось? — посочувствовал прокурор.
— Так пенсию большевики отменили… — усмехнулся Рындин. — Вот он и решил ее вернуть. Но суть не в этом. При закрытии монастыря икона была изъята и отправлена в Москву, в Гохран. А дальше начинается темный лес…
— В смысле?
— Состав, где был вагон с реквизированными ценностями, атаковала банда какого-то Графа. Личность так и не установили, потому что через месяц этот Граф был убит и банда уничтожена. Но в описи изъятого у бандитов этой иконы нет. То ли ее действительно не было, то ли ее кто-то прикарманил. В общем, она отыскалась только в 1945 году в Германии. Но тогда нашли только саму икону, без оклада. Где этот оклад находился — и сейчас непонятно.