Приговоренный
Шрифт:
— Это здесь, что ли, спать? — вырвалось у Надежды, которая страдала большой непосредственностью.
— Ты, девушка, не спеши. Твой номер шестнадцатый, — сказал Иван. — Еще не уплочено.
Смотрелся Ваня вполне круто. Морда была крупная, шея почти отсутствовала, брился он раз в трое суток. не чаще. Плечики и кулаки впечатляли. Клык полез в чемодан, достал семь зеленых стотысячных и красный полтинник. Иван посмотрел их на свет, помусолил, пересчитал и спрятал.
— Нормально. Теперь насчет жизни. В Москву придем через трое суток. Остановок не будет. Удобств тут нет. В смысле
— Со жратвой и с водой как? — спросил Клык.
— Воду принесешь в ведре, с камбуза. Там же будем выдавать еду. Можете сюда взять соль, сахар, чай, хлеб. Вон тут, в ящике, уголек для печки, кипятите чайник… Самое главное — особо не маячьте днем. Вечером, когда печку топите или лампу жжете, — поосторожней. Гореть мы не подряжались. Вот так.
— А эта хреновина, — спросил Клык, осторожно потопав ногой по палубе баржи, — не потонет?
— Раньше не тонула, — усмехнулся Иван. — Но пробовать не советую.
ОПТОВАЯ ТОРГОВЛЯ
Марья и Капрон вылезли из лодки на причал. Толкач с баржами прибавил ход и уже довольно далеко удалился от того места, где на него приняли нелегальных пассажиров.
— Поехали с орехами… — сказал Капрон. — Много взяли?
— Сколько есть, все при них, — усмехнулась Марья. — Тебе уплочено. Свободен. Можешь свои сетки проверять! Капроновые…
Марья двинулась в обратный путь. До своего подвала она добралась быстро. Отперла дверь, захлопнула за собой, задвинула на крепкий засов. После этого достала из укромного места начатую бутылку, налила стопку, опрокинула в глотку.
Крякнув и шмыгнув носом, Маша пошла в ту комнату, где полдня продремала Вера. Пошуровав в гардеробе, добрая хозяюшка выудила оттуда телефонную трубку с вилкой (такую, какие используют для проверки линий телефонные мастера) и замусоленную записную книжку…
Через пару минут в коттедже прокурора Иванцова раздался телефонный звонок. На табло определителя засветился номер 56-786. Виктор Семенович снял трубку в своем домашнем кабинете.
— Иванцов.
— Гражданин прокурор, — сообщил низкий глуховатый голос, — мне тут интересную историю рассказали. Говорят, что вы приговоренного к смертной казни из тюрьмы отпустили? Нехорошо. Не по-советски.
Иванцов аж похолодел. О том, что произошло с Клыком, знало не так уж много людей. Всех их он ли лично — и в лицо, по голосу. Ни один не решился бы звонить по телефону и разыгрывать его таким образом. Ни одной женщины, кроме Ольги Михайловны, в эти дела не посвящали. А голос очень смахивал на женский. Жен Рындина, Найденова, Морякова и Агапова Иванцов хорошо знал и мог поклясться, что голос неизвестного абонента не мог принадлежать ни одной из них. Да и вряд ли кому-то из них могло прийти в голову подставить своего супруга, даже если он в нарушение конспирации решил доверить служебную тайну жене. Насколько
— Простите, это кто говорит? — спросил Иванцов, стараясь сохранять спокойствие.
— Неважно, — ответили из трубки. — Хочешь узнать, где его искать?
— Кого? — Виктор Семенович ощутил растерянность. Ему хотелось бросить трубку, но при этом он понимал, что, сделав так, он уподобится страусу, сующему голову в песок.
— Клыка, кисуля, — нежно прошептала невидимая дама. — Петра Петровича Гладышева, если непонятно.
— Понятия не имею о таком, — сказал Иванцов. В кабинет вошла Ольга Михайловна, и прокурор, переложив трубку в левую руку, быстро начеркал на отрывном листочке.
«Оля, позвони со своего телефона Найденову. Пусть проверит номер 56-786. Буду держать разговор, пока не вышлет опергруппу».
Пока Иванцов писал, Ольга Михайловна молча кивала, а в телефонной трубке неизвестная дама нахально хихикала. В тот момент, когда Ольга Михайловна, схватив записку, побежала к своему телефону — у нее был отдельный номер, — из трубки прозвучало:
— Лапочка, ты дураком-то не прикидывайся, а то я могу ведь и по другому телефону позвонить. Приятно будет тебе, если о твоих фокусах в Москве узнают? Понял?
— Что вам от меня нужно?
— Ого, похоже, понял, кисуля. Я женщина бедная, мне много не надо. Сто тысяч зелененьких — и без проблем.
— У меня нет таких денег.
— А ты займи у жены, миленький. Ты ж ей все взятки отдаешь, семьянин ты наш. У нее и миллион небось найдется.
— Хорошо, допустим, что я набрал эту сумму. Что дальше?
— Дальше? Дальше проще. Передашь денежки — получишь наводку на Клыка. Между прочим, у него с собой чемоданчик, в котором много-много всяких бумажек. За каждую из этих бумажек, если они в Москву попадут, с тебя не только погоны — голову снимут. Честно говорю. Так что не скупись. А не тяни резину, время ограничено. А то не успеешь, поезд уйдет. Чего молчишь, лапочка?
— Думаю, — ответил Виктор Семенович. В это время вернулась Ольга Михайловна и подала записку: «Найденов работает. Позвонит через полчаса».
— Думай, думай! — одобрили из трубки. — Перезвоню через полчасика.
В трубке запищали короткие гудки. Иванцов повесил трубку и тут же услышал телефонный звонок, доносившийся из гостиной. Там стоял аппарат, запараллеленный на номер Ольги Михайловны.
Звонил Найденов.
— Семеныч, 56-786 — это телефон ТОО «Алкоритм». Улица Чапаева, 22, офис 9. Послал гуда группу. Через десять минут будут там. Он повесил трубку?
— Это она, а не он, — поправил Виктор Семенович. — Да, повесила.
— Семеныч, «Алкоритм» был под крышей Курбаши. Это сто процентов. Есть такие данные. Так что учти — могут не просто шантажировать, а мстить. Ни в коем случае не ходи на прямой контакт.
— Положим, не пойду. А они возьмут да и упрутся? Скажут: или из рук в руки, или никак. Что тогда?
— Пока тяни время. Может быть, мы эту курву поймаем.
Вновь зазвонил телефон в кабинете Иванцова.
— Твои меня не прослушивают?