Приграничное владение 5
Шрифт:
На улице было очень свежо и еще (или уже?) темно. Осмотрел фасад здания снаружи. Оно, больше походило на какой-то особняк, чем на обычное государственное учреждение. Полукруглое, массивное каменное крыльцо, над ним колоннада из шести толстых колонн так же стоявших полукругом, а сверху, на удивление хорошо сохранившаяся лепнина — открытая книга с цифрами «1934» внутри. Метрах в двадцати, на столбе от ветра покачивался фонарь и свет его падал на входную дверь и большой висячий замок на ней.
«Ого, довоенной постройки домик!» — присвистнул Саша.
Возле старого интерната росли деревья и возможно, в старые времена, это был небольшой ухоженный
Справа, там куда шла старая асфальтная дорожка, Саша увидел ряд домов. Десятка два, все одноэтажные, деревянные. В паре окон горел свет. Саша еще раз глянул на приземистый особняк интерната, на улицу вдали, на темно-синее небо и все же пришел к выводу, что сейчас раннее утро, а не вечер. Вечером свет бы горел в большинстве домов, да и зябко! Воздух сырой и холодный. Он дернул плечами и чуть разогнал по телу энергию согреваясь. А под ногами еще зеленая трава и на деревьях листья, еще не начинающие желтеть. Значит август или даже, самое начало сентября? Но хотелось бы знать точнее про место, куда он попал. И время, и месяц, да и год! Чем черт не шутит, вдруг все же не в свой мир занесло, а в похожий и тут, например, послевоенное время или того хуже — военное?
«Хотя, нет, чего это я? Баллончик с импортной краской, да и плакат „Осторожно — терроризм!“, явно не военного времени и даже не после. Скорее всего здешний люд уже вкусил плоды перестройки и свободного рынка. Ну что делать, раз уж взялся за гуж… надо выяснять, где я.» -решил Макаров и направился по дорожке к домам частного сектора.
Обычная улица окраины городка или крупного поселка, так как вдалеке Саша увидел свет в четырехэтажных домах. Прошло минут двадцать, как он выбрался из заброшенного здания, а окон светило в разы больше. Но главное, порадовало то, что анализатор показывал местное время — «05.17». Значит — утро и значит наш год, ну по крайней мере не куда-то в прошлое провалился. Потому как у ворот первого же дому Макаров увидел обычную грузовую Газель, а во дворе соседнего стояла легковая иномарка. Не новая, но и не советского периода авто, откуда иномарки в союзе, у простых людей?
Постоял, покрутил головой, послушал лай собаки и звук проезжающего вдалеке автомобиля и пошел по направлению к центру, где виднелись многоквартирные дома. Первым делом, снял широкий ремень с ножнами и перевесил его на футболку, под армейскую куртку. Потом проверил карманы — помимо того, что забрал у убитого ученика техникума, с собой было несколько медных фартингов, золотой валашский солид, две серебряные полукроны, записная книжечка с небольшой металлической ручкой в нагрудном кармане.
«Вот как так, ведь всегда в карманах несколько золотых монет было, а тут лишь одна, как специально подгадал! И магические обрезы не взял! Да уж, подготовился к путешествию, нечего сказать!» -засопел Макаров.
Потом он посмотрел на свой крупный серебряный перстень с настоящим изумрудом в русалочьем щите и стянув его с пальца сунул в карман штанов, чтобы не привлекать лишнего внимания. Снова прислушался к шуму просыпающегося городка и зашагал в сторону многоэтажек.
На перекрестке, стоял чуть покосившийся, выкрашенный ярко-синей краской железный ларек, но свет в нем не горел, а будить продавца или, скорее всего, продавщицу ради вопроса — глупо. В кармане была сотенная бумажка убитого
За перекрестком горел еще один фонарь и шли трубы теплотрассы, возле которых толклась парочка пьяных мужиков. Один покрупнее, второй мелкий и лысый.
— Эй, закурить дай!
– пьяно и с каким-то акцентом крикнул ему мелкий, тот что был постарше.
Другой, тот что здоровее и пузатее, сразу зашикал на мелкого и зашептал, что это «вояка» в воинскую часть идет и нехрен на него наезжать, мол с ними шутки плохи. Но Саша вспомнив, про сигареты убитого Влада, вытащил из кармана пачку.
— Мужики, не поверите, в отпуске был, так забухал сильно, какой день-то сегодня?
– с виноватым смешком, спросил он приятелей выпивох.
— Хе-хе, -поддержал его смехом пузатый, -бывает! Хасан, чего сегодня, среда или уже четверг?
Мелкий затряс головой и что-то промычал в ответ.
— А-а! Нажрался, морда татарская!
– махнул на него рукой пузан,— -Вроде, среда сегодня?
— Да к черту подробности!
– снова глупо хохотнул Макаров,— -Лето еще или уже кончилось?
— Лето! Хотя, какое это уже лето, холод собачий! Кончилось, наверное.
– он снова потряс за плечо мелкого,— -Слышь, Хасан, сегодня какое число — двадцать первое августа или уже двадцать второе?
— В жопу идите! — еле ворочая языком пробормотал Хасан и цапнул из рук здорового полупустую пачку,— -Слышь, а может, и-ик, -он пьяно икнул, -на пиво, и-ик, дашь?
— Да не, я без денег вышел. Воздухом подышать.
– помотал головой Макаров,— -Значит говоришь, август?
«Ну, значит август. Знать бы еще какого года? Хотелось бы надеяться, что это мой родной мир. Но теперь другая задача, как колдуна найти? А если он, еще в том, магическом мире, он же сюда через подвал интерната вернется! Значит, надо там ждать?» -сделал предположение Саша.
Макаров развернулся и быстро пошагал обратно, хотя и услышал, как пузатый сказал мелкому Хасану, что пошел домой, а лысый «татарин» выкрикнул тому вслед, что-то не совсем цензурное. Прошел еще два десятка шагов и вспомнил, что не снял с кепи золотую кокарду. Повертел головой, но на дорожке было пусто и даже пьяный Хасан куда-то успел свалить. Сняв кепку стал зубами надрывать нитки, которыми была пришита кокарда.
«Ну хоть, еще что-то!
– удовлетворенно подумал он взвесив ее на руке и сунув в карман,— -Золото всегда продать можно, ну или в ломбард заложить. Хотя, мало конечно!»
«Вес — три грамма, пятьдесят шесть сотых.» -услужливо подсказал анализатор.
Небо светлело все больше из глубокого черно-синего превращаясь в ярко-синий электрик. На дороге появились машины, а в домах становилось все больше горящих окон. Макаров снова свернул к заброшенному зданию интерната, но не забывал крутить головой по сторонам. Теперь, он уже точно видел, что машины совсем не отличаются от тех, что ездили в «его» мире, да время года соответствовало.
Саша снова нырнул в темный проем окна, остановился, вслушался в царившую в здании тишину и прежде чем спуститься в полуподвал, где была нарисована пентаграмма, решил подняться на второй этаж, посмотреть, что там. На втором этаже, так же валялся разный мусор, но было светлее, потому как окна не были забиты досками. В первой из комнат примыкавших к большому фойе второго этажа, даже остались стекла в некоторых проемах трех окон, а остальные были затянуты полиэтиленовой пленкой.