Пригравшие
Шрифт:
— Вовсе нет, — качает головой доктор. — Ваш срок три недели.
Белль накрывает ладонями лицо и пытается сообразить, что происходит. Что скажет её мать?
— Ваша мать просила сообщить ей, когда вы очнетесь, — поднимается доктор. — Мне сделать это?
— Нет, — чуть ли не взвизгивает Скарлетт.
Эмерсон удивленно вскидывает брови.
— Она знает? — спрашивает шёпотом Белль.
— Привезя вас сюда, она уже подозревала, — спокойно проговорил он. — Вас беспокоит её реакция?
Скарлетт в согласие кивает.
—
Белль чувствует облегчение, которое волной проходится по всему её телу. Больше всего на свете она боялась увидеть её осуждающее лицо, которое она делала, когда ей не нравилось, как выглядела Скарлетт.
— Хорошо. Скажите ей, — тихо прошептала Белль.
Беременна? Боже мой, но когда? Да еще три недели. Неужели, все произошло в тот последний раз, после чего Джастин признался, что болен?
Она вернулась в реальность, когда дверь в палату щелкнула, оставив после ухода доктора мертвую тишину. Скарлетт взглянула в окно, замечая верхушки деревьев, и поняла, что находится на этаже четвертом, значит, ей нужно спустится всего два этажа, и она окажется рядом с Джастином.
Поборов свое бессилие, она поднялась на ноги, надевая тапочки и белый махровый халат, который лежал на спинке кресла. В коридоре было пусто и тихо, поэтому никто и не заметил, что она покинула палату, спускаясь на два этажа ниже. Прошмыгнув мимо медсестры, которая что-то увлечённо читала в модном журнале, она оказалась в том коридоре, где недавно не спала всю ночь. А сколько прошло времени с того как она оказалась здесь в качестве пациента? Ей лишь оставалось надеяться, что немного, потому что будет глупым вломиться в ту палату и не найти там Джастина. Она надавила на ручку, и дверь тихо открылась. Сзади послышались мужские голоса, и ей ничего не оставалась, как только чуть ли не залететь внутрь, хлопнув дверью. Кажется, пронесло.
— Эльза? — неуверенный в своих доводах произнес Джастин.
Белль опустила голову и взглянула в карие глаза.
— Привет, — тихо выдалось с её губ.
Он осмотрел её с ног до головы, и кажется, его посетили очень плохие мысли.
— Что произошло? Почему ты в больничной сорочке? — посыпались вопросы.
— Слушай, у тебя есть что-нибудь поесть? — первым делом просила Скарлетт, потому что желудок был пуст.
— Есть. В тумбочке, — указал он.
Скарлетт двинулась в сторону тумбочки, достав оттуда банан с киви, и решила ограничиться только этим, потому что она была уверена, что мама принесет достаточно еды.
— Ты это специально так наделась, чтоб тебя пропустили?
— Что? — переспросила Скарлетт, пережевывая банан. — Меня не пропускали.
С губ Джастина сорвалась усмешка при виде такой Скарлетт.
— Тогда как ты прошла? Я знаю, что ко мне еще никого толком не пускают, — его голос немного осип, будто все силы, которые у него были, он уже истратил на то, что
Белль выкинула кожуру от банана и присела на край кровати Джастина, разглядывая киви. Сказать или не сказать?
— Я… я оказалась здесь, — запнулась она, — по острой боли.
Она взглянула в лицо Джастина, которое казалось как никогда бледным, и боялась произнести хоть слово, которое может сделать ему только хуже.
— Я беременна.
Влажные губы Джастина приоткрылись, а глаза начали бегать по лицу Белль.
— Прости меня, — первое, что слетело с его губ. — Скарлетт, прости меня, — вновь повторил он, взяв её ладошку себе в руки, и расцеловывая пальчики.
— За что? — она склонилась ближе к его лицу.
— Я не хотел, чтобы все вышло так. Я хотел сделать тебя самой счастливой девушкой, в надежде, что сам излечусь, но я умираю и оставляю тебя матерью-одиночкой.
— Нет, ты не умираешь, — тихо шепчет она, поглаживая кончиками пальцев его щеку.
— Химиотерапию прекратили, уже слишком поздно, — тихо прошептал он.
Скарлетт почувствовала, как тяжело стало в груди. Пусто.
— Я не могу смериться со всем этим, но постепенно это станет частью меня, — тихо прошептала она, на секунду касаясь его губ. — Я никогда не смирюсь с тем, что меня ожидает. Но я хочу, чтобы…
Она заметила, как с глаз Джастина покатились слезы, как в тот раз в классе.
— Я хочу быть с тобой все это время. Каждую минуту и секунду, — она взяла его ладошку, положив себе на живот. — Я хочу, чтобы ты был с нами.
— Скарлетт, — тихо шепчет он. — Моя маленькая Скарлетт.
— Я люблю тебя, — шепчет она впервые, стирая пальчиками слезы с его щек.
— Я люблю тебя, — повторил он.
— Подари мне время, — всхлипывает он. — Подари мне его столько, сколько сможешь.
— Я бы подарил тебе вечность, — его рука поднимается выше, касаясь её лица. — Я бы все отдал, чтобы быть с тобой. Чтобы исполнять все твои капризы. Чтобы видеть, как растет наш ребенок. Чтобы учить его или её ходить и отправить в школу.
Не выдержав, Белль обняла его за шею и крепко прижалась.
— Исполни его.
— Ты о чем?
— У меня ведь есть желание. Помнишь? Ты обещал его исполнить еще тогда, стоя у моей двери, когда мы сделали самую большую глупость в темном коридоре.
— Чего же ты хочешь? — взглянул он ей в глаза.
— Живи. Живи так долго, чтобы состариться и умереть вместе со мной.
— Ты же знаешь, что это не в моих силах.
— Но ты ведь обещал…
— И я обещаю, что подержусь столько, сколько смогу. А дальше, — он приложил ладошку к её груди — там, где было сердце. — Я всегда буду жить, вот здесь.
Скарлетт прикрыла глаза, пуская слезу и тихо всхлипнула.
— Не плачь, — улыбнулся Джастин. — Ведь я все еще здесь.
Она молча кивнула, сдерживая слезы, и уткнулась носиком в шею, замечая шрамы выше ключицы.