Прихвостень

Алина Никольская

– Всего пару ночей, – ответила она. – А стоят ли живущие там люди жизни, если готовы для своей безопасности убивать детей?

– Там есть и другие дети…

– Там есть и взрослые, способные их защитить. А у этих детей, кроме нас, никого.

– Не мы будем убийцами.

– Мы. – она неотрывно смотрела на меня, – Понимаешь? Мы. – она обернулась к связанным детям, стражники уходили. – Я потеряла уже одного ребенка, и я не выдержу, если по моей вине погибнет еще хоть один, – прошептала она.

Тьма наступила. Я услышал крики нескольких

аспидов, до меня донеслись всхлипы одного из детей. Я протянул руку для того, чтобы утащить за собой Агнию за какой–нибудь камень подальше, но ее рядом со мной не было.

– Черт! – я выглянул, но увидел только ее спину. Она бежала к детям, а стражники были слишком далеко, чтобы обратить на это внимание. – Агния! – я тоже выбежал из–за камня и побежал следом за ней, но поздно – эта дура уже отвязывала детей.

И что дальше – бегать с ними, пока аспиды не нагонят? Пытаться вернуться в город, из которого их выкинули? Драться? Ни у меня, ни у нее нет никакого оружия.

Агния развязала уже почти всех, остался только взлохмаченный мальчуган в слишком большой для него рубахе. Я был совсем близко, схватил ее за руку и попытался оттащить, но тщетно.

– Они сейчас будут здесь! – я имел в виду аспидов, и она меня поняла.

– Давай заберем их отсюда! Помоги мне! – и вновь она принялась отвязывать мальчишку, остальные дети столпились вокруг нас, похоже, не совсем понимая, что происходит.

– Черт! – они смотрели на меня. Две девочки и два мальчика. В их глазах стояли слезы. Испуганно они иногда оглядывались на приближающиеся крики аспидов, но не бежали. – Ты когда–нибудь перемещалась с попутчиками, не одна?

– Нет, но я… – Агния отвязала последнего, и тот присоединился к остальной группке.

– Давайте соберемся в кружок и возьмемся за руки, – обратился я к детям, и те, переглянувшись, стали выполнять указание.

– Мы сейчас будем играть? – спросила самая смелая из них, стирая со щек слезы.

– Вроде того, будет весело, – я тяжело вздохнул и обернулся к Агнии. Та только хмурилась, глядя то на меня, то на девчонку. Она не понимала языка, на котором мы говорили. – Сейчас я отпущу твою душу. Возьми за руку одного из них, – сказал я девушке и та без лишних разговоров сделала сказанное. – Будет очень больно, но, когда ты почувствуешь боль, поддайся притяжению любого из миров, и мы переместимся.

Я увидел первого аспида, с крыльями и клювом, он только показался из–за каменных тел гигантов. Я взял ее за руку и отпустил ее душу.

Я посмотрел на нее. Ее лицо скорчилось от боли, а потом она стала пропадать, ее ладонь буквально таяла в моей руке, и я сжал покрепче ее пальцы.

– Помни о детях, – сказал я, и почувствовал, что она потянула меня за собой, и дети, один за другим таяли у меня на глазах.

Мир тускнел у меня перед глазами. И, когда я закрыл глаза, уже не понимая, исчезаю я или мир вокруг.

– Дяденька, – я услышал тонкий голосок и приоткрыл глаза. Надо мной кружком

стояли пятеро детей. И та же девочка, с короткими волосами и огромными для ее личика голубыми глазами, обратилась ко мне. – Дяденька!

– Алатырь, – я сел на колени, потом поднялся на ноги, голова кружилась. – Меня зовут Алатырь.

– Где мама? – спросил кто–то другой из толпы детишек, и остальные нестройным гомоном подхватили вопрос.

– Агния! – я же выбрался из группки детей и огляделся по сторонам. – Вопрос не где мама, а где мы вообще, – обернулся я к детям. Агнии, кстати, рядом не было, а Хозяин в моей голове настойчиво задавал другой вопрос.

– Какого черта ты опять творишь?! – кричал он, а я и сам совершенно не понимал, какого.

– Алатырь, – я услышал слабый голос Агнии.

– Ты знаешь, что мы ни разу не в лучшем мире, чем были? – спросил я ее.

Здесь стояла невыносимая жара, Агния лежала навзничь на песке.

Этот мир назывался Шания, он почти полностью состоял из пустынь и в ходу здесь была магия крови. Угадайте, черт побери, кого первыми принесут в жертву здесь, если мы подсунем им детей из другого мира?

Я помог встать Агнии и примерно в таких выражениях объяснил, насколько мы идиоты, что это за мир, и что Хозяин ужасно недоволен.

На что услышал, что: мы можем подождать следующего ее перемещения и поискать им приют получше и…

– Не сам ли Кощей утверждал, что ему не к спеху? – Агния едва стояла на ногах судя по тому, насколько она была бледна.

– При условии, что вы хоть будете пытаться! – тут же отозвался в моей голове Хозяин.

– Мы и пытаемся… Спасать первых попавшихся детишек, – пробормотал я, глядя на немного напуганных неизвестной местностью и нашей очередной перепалкой, и потому притихших детей.

– И что дальше? – я посмотрел на Агнию, но та лишь пожала плечами. Оба мы понимали, что в следующий раз переместиться она сможет то ли через пару минут, то ли через неделю, при этом боль преследовать ее будет все это время.

– Идиоты вы, – выразил свое мнение и Хозяин у меня в голове. И я отчетливо представил его улыбку.

– А помочь не хочешь? – обратился я нему.

– Ни капельки, – и он, Хозяин, рассмеялся. Черт его подери! Снова я скрючился от боли и повалился на горячий песок, и смех раздался с новой силой. – Сами заварили, сами и расхлебывайте, – добавил он. – Я же сам сказал, что мне не к спеху.

– Он нам не поможет, – сказал я скорее себе, чем окружающим меня.

– Пить хочу, – подал голос один из ребят, освобожденный последним взлохмаченный мальчишка.

– И я, – поддержали его другие, а я думал. С этим миром я знаком был лишь немного из–за своей связи со всеми восьмью существующими Алатырь–камнями. Идти наугад по пустыне – верная смерть. Не для нас, так для столпившихся вокруг детей.

– Пойдем тогда, мы должны встретить кого–нибудь, – Агния с надеждой смотрела на меня, но я покачал головой.