Приказ Императрицы

Время, постой же, ведь жизни так мало.

Время, поверь мне, это так важно

Остановиться и вспомнить, как было,

Как под тем тополем всё было так живо.

Снова приближусь я к старому дому.

Душа снова плачет и не помочь горю,

Не вернуть прошлое, не вернуть жизни.

А тополь стоит, в нём есть ещё силы.

Когда-то был молод, с туманом мечтаний,

И пух его снежный танцевал над цветами,

Смотрел

Все, кто его видел, был не равнодушен.

Я вновь подойду, постою под ветвями.

Я погляжу на окна воспоминаний,

Где было тепло мне, где не было горя,

Но тополь прошепчет снова и снова:

Нет той силы больше, чем есть у жизни,

Когда есть желание, радости мыслей,

Когда, побывав в воспоминаниях,

Выйдешь и снова будешь жить дальше...

«Снова сижу над книгой своих записей, воспоминаний. Записав это стихотворение в тетрадь стихов, я погладила висевший на стене кулон. Его кристальный глаз цвета индиго заставил слёзы подступить, а тоску по прошлому усилиться. Но тоска тут же перешла в радость того, что было прекрасное, что жалеть не о чем. Нет ничего вечного, увы. Всё проходит когда-нибудь, только время бежит неумолимо вперёд.

Я рада, что есть что вспомнить: и радости, и печали. Рассказываю здесь о них, что-то приукрашу, что-то скрою за нежеланием позволить худу пройти дальше в жизнь. Пусть плохое остаётся позади,» - Катя сделала запись в своём дневнике и глубоко вздохнула. Она вспомнила о доме, где жила с бабушкой и дедушкой, обстановку, вид из окон. Тепло прокатилось внутри и снова стало грустно...

Теперь нет ни бабушки, ни дедушки. Дом тот, та квартира — тоже уже принадлежит иным людям. Только никто не лишит того счастья: радоваться судьбе, которая подарила отраду жить, любить, ценить и помнить всё самое дорогое.

Катя взглянула на окно, на серое небо за ним, но улыбнулась. На душе царило спокойствие и желание росло написать дальше о том, что бабушка с дедушкой успели рассказать при жизни и оставить потомкам. Катя вспомнила, как в один из дней, когда она жила ещё с ними, пришла в гости университетская подружка.

Катя помогала ей составить нужный проект на компьютере, перепечатав его с бумажных конспектов в файл для распечатки. Катя могла вслепую и очень быстро печатать. Подруга же печатать на компьютере не любила, от чего была крайне благодарна Кате за помощь. Кате же было в радость помочь и чтобы тепло добрых глаз снова порадовало душу. Большего не просила, хоть подруга и всовывала немного денег за помощь.

Когда они в очередной раз встретились у Кати, бабушка закрыла к ним в комнату дверь и села вместе с дедом дальше смотреть телевизор. Катя сразу начала печатать, пока подруга рядом пила чай с пирогом...

– Ой, Катюш, какая прелесть!
– пал её взгляд на лежащий на столе блокнот со стихами.
– Можно почитать?

– Леночка, - улыбнулась Катя, чуть смущаясь.
– Это мои стихи.

– Ты стихи пишешь?!
– удивилась Лена.

– Да, - пожала плечом Катя.
– Вдохновлена рассказами бабушки и дедушки о прошлом да об их жизни. Хочу всё собрать однажды вместе и создать много книг. Может

– Какая ты молодец! Ну, ты быстро напишешь всё! Я вот не дружу с компьютером, - улыбнулась Лена и откусила кусок пирога.
– А бабушка твоя чудесно печь умеет!

– Ой, Лен, и меня учит, - засмеялась Катя.
– Только не подружусь я с дрожжами наверное никогда.

– Каждому своё, верно?
– подмигнула в поддержку Лена.

– Да, так и бабушка говорит. Она всё любит примеры приводить из своих рассказов, - вспоминала Катя.

– Ой, расскажи? Я тоже такое люблю!
– воодушевилась подруга послушать.

– Это про одного человека, из рода Морозовых, - улыбнулась Катя и почувствовала, что смущается при рассказе точно так же, как всегда смущается дедушка, которого спрашивают рассказать о себе.
– Его звали Иваном. Бежал однажды из дома, искал свободы. Крепостные они тогда были... Это ещё во время Екатерины Великой. Ну,... побывал много где, на кораблях служил, а когда полюбил, понял, где его место. Оставил он море, не стал служить и при дворе, хотя была возможность. Его возлюбленной была одна из служанок там. Служила она фрейлине.

– Как интересно! Я уже будто фильм смотрю, Кать! Знать прошлое так может помочь! Расскажи же подробнее!
– с восторгом говорила Лена.

Катя достала из первого ящика стола записи и прижала их к груди. Она переполнена была радостью, что не только ей интересно всё произошедшее...

Заканчивалась весна 1788 года весьма тревожно. Чувствовалось волнение в Европе, России и в ближайших государствах. Потёмкин, Григорий Александрович, следивший за войной с Турцией часто переписывался с государыней Екатериной II.

В одном из писем он сообщил, что турки смотрят, куда Россия обратит свои силы, чтобы туда же направиться. Потёмкин сообщил о намерении оставить пока Крым, на что Императрица выразила несогласие: «Об нём идёт война, и, если сие гнездо оставить, тогда и Севастополь и все труды и заведения пропадут и паки возстановятся набеги татарские на внутренние провинции...». Она умоляла обождать пока и не совершать до конца не обдуманных действий: «Когда кто сидит на коне, тогда сойдёт ли с оного, чтоб держаться за хвост.»

Но напряжение только росло. Турецкий султан, заключая Кучук-Кайнарджийский мир, желал главным образом выиграть время для «возстановления своих сил, чтобы при случае снова объявить России войну». Ещё в 1787 году, поддерживаемый Францией и Англией, он предъявил непомерные требования русскому послу в Константинополе. Когда же получил отказ, стал сосредотачивать войска.

Императрица Екатерина II, чтобы отвлечь турецкий флот от Чёрного моря и поднять восстание прибрежных славян Турции, отправила действующие армии и флот в Средиземное море. Видя удобный случай, когда Франция с Англией опасаются нарушения политического равновесия в Европе, а Россия занята Турцией, король Швеции решает тут же объявить войну России, чтобы возвратить себе часть Финляндии. И именно то, что в Средиземное море была отправлена русская эскадра, и использовал, как предлог.