Приказ Императрицы

Ренсинк Татьяна

– Это кто такой ещё умный, как ты?
– вопросила государыня, и ответ не заставил себя ждать:

– Это мы этой ночью с Антоном Павловичем и размышляли... О пытках, казни и прочем.

– А ты не Ванька-дурак, - поразилась государыня серьёзно, на что Иван улыбнулся:

– Так я и не царевич.

– Ишь какой... Не ляпни кому, - недовольно сказала государыня.
– А то бояться перестанут да истину не выведаешь никак уже ни у кого.

Иван слушал, а взгляд пал на подходившего господина. Тот резко замедлил ход, когда они оба заметили

друг друга и переменились в лице.

– Что, Ванюш?
– оглянулась на подходившего Императрица.
– Узнал свою участь?

– Как же барина Рюмина и не узнать?
– еле слышно молвил Иван.

– Прошу, - позвала государыня Рюмина подойти.
– А вот и наш Жан, Жюль да Иван в одном лице.

– Жюль?
– уставился тот на Ивана.
– Погибший некогда брат мой носил это имя.

– Знаю, - смотрел в сторону Иван.
– Нравилось имя это, решил под ним скрыться.

– Что же, Ваше Величество, прикажете с ним делать теперь?
– вопросил Рюмин, и Императрица улыбнулась:

– Он возвращается в деревню, - здесь она заметила и удивилась видеть вновь французского посла.

Тот остановился стоять в стороне, явно давая понять, что ждёт, когда государыня сможет уделить ему внимание. Глубоко вздохнув, она закрыла зонтик и обратилась к Рюмину:

– Разговор у нас будет чуть позже. Прошу прийти ко мне в кабинет через час.

Рюмин немедленно откланялся, и Императрица пригласила посла подойти...

Глава 62

– Ваше Величество, - с поклоном подошёл Сегюр к государыне.

На вид явно встревоженный чем-то, он бросил взгляд на Ивана, но Императрица улыбнулась:

– Прошу, говорите. Мой верный слуга останется рядом на случай нового приказа.

– Хорошо, Ваше Величество... Меня подослал делегат узнать о планах Ваших. Волнения в Петербурге столь сильные, что все иностранные послы колеблются, не знают, бежать ли или оставаться здесь вплоть до сдачи города?
– сказал Сегюр.

– Опять Вы о том, - вздохнула государыня, раскрыв зонтик и отправившись с ним в медленную прогулку.
– Вань, не отставай...

Иван следовал за ними, но старался держаться позади, чтобы не мешать беседе, в себе переживая обо всём, что узнавал...

– Так что же говорят обо мне в городе?
– спросила Императрица у посла.

– Осмелюсь сказать, - развёл он руками.
– Везде утверждают почти наверняка, что этой или следующей ночью Ваше Величество отправится в Москву.

– Ах, - была государыня невозмутима.
– И Вы этому поверили, господин граф?

– Сударыня, - стал отвечать он.
– Источники, из которых исходит этот слух, кажутся очень достоверными, и только Ваш характер заставляет меня сомневаться.

Императрица подняла гордо голову, чем ещё раз удивила посла:

– Победа будет наша! Велю собрать по пятьсот лошадей на каждой станции по московской дороге, но только лишь для того, чтобы ускорить

прибытие подкреплений, необходимых для защиты Санкт-Петербурга. А Вы, - взглянула она на посла.
– Так сообщите же Вашему двору, что я остаюсь в моей столице и выйду из неё лишь на бой со шведским королём.

– Это бравада, Ваше Величество, - сомневался Сегюр.

– Вы считаете меня легкомысленной?!
– удивилась государыня.
– Вы ещё вспомните о том, когда будет победа...

Иван слушал, волновался за будущее родного края, но почему-то и в его душе поселилась вера в ту самую победу над шведами, которую обещает Императрица, а, значит, судьба будет благосклонна и позволит ему с Настей спокойно жить, уединившись в своём уголке...

Распрощавшись с Сегюром, государыня тут же повернулась к Ивану и пригласила вернуться во дворец. Спокойная, довольная, непоколебимая никакими тревогами она казалась самой настоящей правительницей из всех в мире. Именно той правительницей, которая не предаст, которая заботится о каждом подданном, о самой земле, устраивая всё лишь на благо каждого...

– Что ж, - прошла она в кабинет и указала на одно из кресел.
– Садись, Вань, поговорим теперь с Рюминым.

Рюмина ждать долго не пришлось. Тот явился раньше вызванного времени, и его сразу пропустили в кабинет.

– Мне приятно, - улыбнулась Императрица, встав у стола, на котором лежало два свёртка, завязанных атласной алой лентой.
– Пора пришла разобраться со всей фальшью, ложью и так далее.

В тот момент дверь в кабинет чуть приоткрылась, что не заметили ни Иван, ни Рюмин. Императрица же видела всё, от чего еле сдержала улыбку и продолжила речь, пока подглядывающие за происходящим Настя с Татьяной с замиранием сердца слушали.

Поправив от волнения парик на голове, Рюмин чуть кашлянул:

– Ваше Величество, позвольте просить не разлучать Морозова с семьёй. Батюшка его очень просил. Они дороги мне.

– Знаю, - подняла брови государыня.
– Любой крепостной купец, а особенно такой хороший, каким стал отец Вани, приносит дохода куда больше, нежели простой мужик в поле. Однако семья у Ивана уже иная.

– Как же это?!
– удивился взволнованный от услышанного Рюмин, бросая вопросительные взгляды то на поднявшегося с кресла Ивана, то на Императрицу.

– А вот так. Женится он на днях. Я уже всё устроила, - взяла она один из свертков со стола и протянула Рюмину.
– Ивана ты продашь иному барину... Кандалинцеву.

– Он, конечно, человек разумный, строгий, но всё же, может Иван с женою у меня останутся?
– попытался улыбаться Рюмин, но чувствовал, что решение уже принято и не в его пользу.

– Нет, - подтвердила его опасения государыня.
– К сожалению, Настю уже некоторое время назад продали с матерью вместе Кандалинцеву. А сей барин не только строг, но и упрям. Не отдаёт её Вам, а потому прощайтесь с Ваней. Видеться ему с родными будет позволено, как и заниматься любимыми делами, кои сам себе выберет.