Приказ Императрицы

Ренсинк Татьяна

– Ваше Величество.

– Как там наш братец Гу?
– улыбнулась она, продолжая рисовать и будто думать над своим творением.

– Безумен, безумен, Ваше Величество. Из-за него как раз волнения, слышу, среди народа... Некоторые бегут, - качал головой тот.

– Знаю, - улыбнулась Императрица.

– Мне кажется, что убаюканный обманчивыми мечтами, шведский король вообразил, что он уже выиграл три большие баталии против Вашего величества, - продолжал говорить посол, на что та с жаром ответила:

– Даже если

он выиграет три большие баталии, господин граф, даже если он станет хозяином Санкт-Петербурга и Москвы, я сумею показать ему, что может совершить твёрдая характером женщина, стоящая во главе мужественного и преданного народа, даже на обломках великой империи.

– Он же уверяет, что даст в Петергофе бал для придворных дам, что прикажет отслужить благодарственный молебен в Петропавловском соборе и сбросит с пьедестала статую Петра Великого. Народ Ваш в панике. Мне было трудно не увидеть сего волнения, - удивлялся посол.

– Я никого не удерживаю! Пусть бегут, раз хотят, - смотрела совершенно спокойно Императрица и улыбнулась.
– Да, надо признать, Пётр I построил столицу уж очень близко от Швеции! Однако мне, продолжательнице его дела не подобает склонить голову перед теми самыми шведами, которых он разбил под Полтавой!

Услышав беседу государыни с французским послом, Татьяна отложила кисть и медленно ушла. Она остановилась у деревьев и, будто потеряв силы идти дальше, облокотилась на один из стволов...

– Что с тобой?
– подошла следом за нею Настя.
– Неужто предчувствие худого исхода войны?

– Нет, я верю в победу нашу, - глядя вдаль, сказала она.
– Этот Сегюр волнуется слишком. Он ещё не раз приедет к государыне с вопросами. Я думаю об ином... Забыть не могу вину свою перед... Антонием...

– Капитаном Ванечки?
– озарилось улыбкой лицо Насти, но взглянувшая на неё Татьяна не была так радостна:

– Да... Почему, почему забыть его не могу? Почему всё, что ни случается, думы о нём, как он, где, с кем, не покидают? Сама прогнала, сама не захотела, а забыть не могу... Теперь война... а он там...

– Любишь, - еле слышно вздохнула Настя, опустив взгляд к земле.
– А он был всё время один. Я однажды спросила Ванечку, когда мы на корабле были, есть ли кто у капитана, он сказал, что нет и более не ведает. Держит в себе Антоний всё, занимаясь исключительно капитанством.

– Пусть... Всё пустое, - махнула рукой Татьяна и медленно вернулась к рисованию.

Настя, переживая за неё, тоже вернулась к своему мольберту, но рисовать не было желания. Что в ней, что в Татьяне тоску заметила и беседующая с послом Императрица. Желания придумывать новые наряда у них явно не было. Переглядываясь друг с дружкой, подруги молчали, словно терпеливо ждали какого-то времени.

Отправившись с послом прогуляться вокруг, Императрица несколько раз оглянулась на них и улыбнулась, о чём-то задумавшись...

Глава 55

Раннее

обычного Настя проснулась тем утром. Что-то подсказывало, что именно сегодня приедет возлюбленный. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он уехал в Петербург, а вестей не было. Накинув на плечи плащ, Настя куталась от пронизывающего ветра. Будто не лето, а осень посетила этот край.

Выйдя на дворцовую галерею, Настя остановилась. Она заметила прогуливающуюся там Императрицу, которая будто не спала или встала ещё раньше, чтобы так же выйти на двор подышать свежим воздухом.

Обратив внимание туда, куда смотрела государыня, Настя увидела, как несколько придворных служителей поспешно нагружают телегу казёнными съестными припасами. Долго смотрела государыня на них, но никто не замечал ни её, ни кого ещё вокруг...

– Сюда подошли!
– выкрикнула Императрица наконец, и воры оторопели, не зная, что теперь предпринять.

– Сюда подошли!
– повторила Императрица зов, и один из них несмело подошёл.
– Что вы делаете?... Вы, кажется, нагружаете вашу телегу казёнными припасами?

– Виноваты, Ваше Величество, - последовал ответ стоящего перед ней вора, и он тут же пал на колени в надежде на милость.

– Чтобы это было в последний раз, - сказала государыня.
– А теперь уезжайте скорее, иначе вас увидит обер-гофмаршал, и вам не миновать беды.

Воры молчаливо стали кланяться, но по всему виду решили оставить наворованное на телеге и убежать. Императрица вовремя поняла это и сразу крикнула:

– Добро-то не забудьте! Берите! Берите!

Один из воров несмело шагнул к телеге, сев за извозчика. Ещё раз взглянув на кивающую государыню, он взмахнул вожжами и уехал прочь, подобрав по пути и убегающих товарищей. Глядя им вслед, Императрица не удержалась от смеха...

– Велика доброта Ваша, Екатерина Алексеевна, - подошла к ней Настя.

– И грехов хватает, милая, - улыбнулась та, а взгляд пал на подъехавшую карету.
– Не забывали бы люди добро делать...

В компании с молодым офицером к ним подошёл прибывший молодой господин.

– Салтыков?
– удивилась Императрица, узнав его.

– Простите, Ваше Величество, - поклонился Салтыков, поцеловав её руку и руку Насти.

– А что ж в этот раз без дяди? Ему передали, что я его жду? Где он?
– сразу вопросила государыня.

– Прошу простить, Ваше Величество, - вновь поклонился Салтыков.
– Как узнал, что вызывают дядю моего на аудиенцию к Вам, сразу приехал. Дело в том, - тут он взглянул на уставившуюся с подступившим волнением Настю.
– Мне жаль.

– Что случилось? На Вас лица нет, - заметила Императрица побледневшее лицо Салтыкова, и он снова взглянул ей в глаза: