Приказ номер один
Шрифт:
(Прижав струны.) Считай — была.
Проходят К а л а ш н и к о в и Д е ж у р н а я из штаба; Калашников накрыл плечи девушки курткой; остановились, целуются…
В е р а. Быстро разворачиваются, быстро…
Ю р г а н о в. А что?
В е р а. Нет, ничего!.. Отдышаться бы хоть дал ей? Секретарь-то!.. (Вытягивая шею.) Повел куда-то… Да-а, быстро, быстро. (Садится.) Устала я… Даже в сон потянуло. Все время что-то в сон клонит. Со страху… ага? (Глубоко
Ю р г а н о в (сев рядом).
Я в весеннем лесу Пил березовый сок…В е р а. И кто я вам, правда? Меня ведь не за что пока и выручать, не заслужила… Таких тут на строечке — три рубля ведро! (Пауза.) Не ты бы!..
Вера прижимается щекой к руке Юрганова; тот смотрит вверх, на удивительно объемную луну, потом целует девушку. Спокойно, дружески. Тут же закуривает.
В е р а. Адресок-то не забыл?
Ю р г а н о в. Какой это?
В е р а. Какой! Да той самой, с которой про любовь договаривался на танцах. Со старухой с этой, с толстой.
Ю р г а н о в. Не пойду, не боись…
Рука Юрганова опускается с Вериного плеча на грудь девушке…
В е р а (не двинувшись). Проверено: мин нет!.. Сигарету-то докуришь?
Ю р г а н о в. А что?
В е р а. А то! Смолит, смолит… (Целует Юрганова.) Смолит… Про палаточку беседу с ней вел?
Ю р г а н о в. Про какую?
В е р а. Про какую! Про которую еще в аэропорту мне обещался. Персональную, на двоих… Уж и забыл, что обещался?
Юрганов тушит в пальцах сигарету и обнимает Веру, теперь уже всерьез, — медленно опрокидывая… Вера выворачивается.
В е р а. Убери руки! Ты чего?
Ю р г а н о в. А чего…
В е р а. Развернулся!
Ю р г а н о в. Чего ты…
В е р а (кусая губы). Одно всем вам только и надо… Всем… (Шмыгая с отчаяния.) Почему никто из вас не может просто полюбить девушку? Почему? Почему?.. Ну, почему?! Почему нужно все… так? Сразу? Все-все?
Ю р г а н о в. Ты… извини. (Встает.)
В е р а. Не могу я иначе, Толик, ну, никак не могу, никак.
Ю р г а н о в. Извини…
В е р а. Может, и рада бы! И девчоночкам, у которых все это легко и просто как у вас, у парней, завидую, может, а сама вот — никак!..
Ю р г а н о в. Извини. Забудь. (Помедлив.) Забудь.
В е р а (шмыгнув). Толик… Ну, ладно… Ну, хорошо… Ну, как хочешь… (Шмыгнув.) Раз ты так хочешь…
Ю р г а н о в. Да… забудь ты!
В е р а (кивнув). Забуду!.. Не для этого ведь ты помогал мне, ведь нет же, нет?
Ю р г а н о в. Не помог я тебе… Натрепались мы все-таки.
В е р а (после долгой паузы). Зачем?.. (Не ожидая ответа, уходит.)
Возвращается
И в а с ю к. И показуха же с поруками этими!.. Мы, Юрганов, действительно хотели выручить т в о ю деваху… Твоя, не отрицаешь?
Ю р г а н о в. Ну?
И в а с ю к. Может быть, не твоя? Из чистого гуманизма стараешься?
Ю р г а н о в. Не отрицаю. Моя. Ну?
И в а с ю к. И что действительно показуха с поруками этими получается, тоже отрицать не станешь?
Ю р г а н о в. Почему же такое мнение?
И в а с ю к. Конкретный пример! Хотели мы ее выручить, действительно, но ведь теперь, сам понимать должен, — засмеют: из-за с в о е й девахи за званием потянулись. Звание, скажут, им — так, для показухи, оно им — до фонаря! (Жестко.) А ведь мы все сюда — не за тем прибыли. Парни здесь людьми стали. Миллионерами. Второй миллион сыпем. Магнитку кормим. Нас — знают. И его (кивает на Васю). И его (кивок на Бубляка). И его (на Мантуло). Да и другие сюда на зной и бураны не ради п о к а з у х и прибыли. И если мы за это действительно почетное дело возьмемся и заранее, на корню, скомпрометируем?
Ю р г а н о в. Ты — общего наряда боишься. Привык втрое против любого из нас огребать долларов.
В а с я (Юрганову). Да Кирилл Максимыч… Его славой живы!
И в а с ю к. Спокойно, Василий. Слава — славой… А насчет «долларов» — ответить надо.
Ю р г а н о в. Ответь! Им!
И в а с ю к. Можно и им.
Ю р г а н о в. Что еще тебя держит здесь, ответь?!
И в а с ю к. Можно и им. А можно их и самих спросить… Спроси.
Ю р г а н о в. Спрашивай!
И в а с ю к (усмехнувшись). Я-то спрошу… Что их сюда привело, с родных мест сорвало? Здесь что держит? (Вновь усмехнувшись.) Длинный рубль… «Доллар»! Правильный ты человек, Юрганов, уже и т е з и с подобрал… (Веско.) На американских железорудных карьерах нашей выработки не дают. А дали бы мы такую выработку, и миллион тонн, подняли бы такую стройку, другие стройки, вообще промышленную мощь, нашу первую гордость, — подняли бы без этого рубля? Люди его — не заслужили? В открытом карьере к машине ползешь по тросу, чтобы бураном не унесло… Уносило! С Калашниковым тогда трое суток под пятиметровым снегом куковали, пока танки пробивались… Мы стране первый продукт даем — железную руду. От нее и хлеб, и ракеты. В этих «длинных рублях»… «долларах»!.. копейки трижды не отработанной нет! (Помедлив.) Уравнять всех предлагаешь? Уравнивай… (В упор.) А если экипаж — вроссыпь? По новостройкам?
Ю р г а н о в. За тобой?
И в а с ю к. За бригадирскую сотню — не держусь. Отказаться? Могу — сейчас, не сходя! Сберкнижки лично не коллекционирую!.. А их ты все же спроси. Его. Или его. Или — всех разом?
Юрганов смотрит на застывших горняков…
Спрашивай!.. И про аварийный трос спроси заодно. Хотели бы одним котлом жить — какая бы разница кому трос менять было? Спрашивай!
Ю р г а н о в (наконец). Вопросов нет…