Приказано умереть
Шрифт:
– Вот и оружие нашлось…
– Снова «наган»?
– Что значит, снова?
– Да тут одна история была. Вдова моего боевого друга преступную группу обличила, в прокуратуру о них сообщила. Дело уголовное завели. А бандиты наказать ее хотели. Я заступился… Так вот у этих товарищей тоже «наган» был…
– А я смотрю, богатая у вас фантазия на истории.
– Это не фантазия. Вы сначала, товарищ майор, разберитесь, а потом говорите.
– Да мы-то разберемся. А вы, гражданин Крушилин, не обессудьте. К моему великому
Наручники на него надевать не стали. Но в отдел отвезли, а там оформили в изолятор временного содержания. Вот тебе и санаторий, товарищ капитан.
Глава девятая
Еще прошлым летом Кирилл вдруг вообразил себя Брюсом Ли. Дескать, и комплекция у него подходящая – невысокий, худощавый паренек. Только вот мышцы подкачать надо, да в карате поупражняться.
Его наивность лишь умиляла Олесю. Кирилл был прекрасен в своей слабости, а не в силе. Но ничего страшного в том, если он укрепит свое тело. Даже если он вдруг станет сильным, отважным бойцом, она все равно будет любить его.
И, надо сказать, Кирилл с энтузиазмом взялся за дело. Утро начиналось с часовой зарядки и водных процедур. Тренировался он и по вечерам. Олеся давала ему уроки. Чем бы дитя ни тешилось…
Но, как и ожидалось, со временем Кирилл охладел к физическим занятиям. Надоело ему быть Брюсом Ли. Зато водные процедуры он не оставлял. И каждый день по утрам купался в море. И даже зима его не остановила. Понравилось человеку «моржеваться». А Олеся и не возражала. Пусть Кирилл будет «моржом», пусть у него все будет моржовым…
В личной жизни у нее все в полном порядке. Кирилл насовсем перебрался к ней в Ялту. Живут в ее доме на берегу моря, вместе радуются жизни. И никто не нарушает их мирную идиллию. И Фадей их не беспокоит. А ведь был момент, когда он бесцеремонно вторгся в ее жизнь, пытался снова втянуть ее в порочный круг. Олеся всерьез опасалась за себя и за Кирилла. Но нет, ничего не произошло. Фадей убрался из ее ялтинской жизни так же внезапно, как и появился. И никто не нарушает ее тихое женское счастье…
Олеся сидела на большом камне у самого берега моря. И наблюдала за Кириллом. Смешной он. Худой, несуразный, а сколько в нем детской энергии. Начало октября. Небо ясное, ярко светит солнце, тепло, как летом. Но температура воды отнюдь не летняя. И море не самое чистое. Еще вчера штормило. Сегодня штиль, но вода еще мутная.
Только Кириллу все нипочем. Плывет себе и в ус не дует. Уже метров на семьдесят от берега отплыл. Пора возвращаться…
Да, вот он останавливается, разворачивается к Олесе лицом, восторженно машет ей рукой. И она машет ему в ответ. Она рада тому, что он есть. Она рада тому, что у них все хорошо.
Кирилл нырнул. Минута под водой. Вынырнул. Снова помахал Олесе рукой. Снова нырнул… Минута. Две. Третья
Дыхалка у Кирилла слабая, рекорды по задержке дыхания не для него. А его все нет и нет…
Олеся не выдержала. Сбросила с себя спортивную куртку. Шорты снимать не стала. Нырнула в обжигающе холодную воду, поплыла. Подвиги «моржей» ее никогда не вдохновляли. Но и холодная вода никогда не казалась ей непреодолимым препятствием.
Широкий размашистый кроль, плеск воды, шипение пены… Она стремительно подплывала к месту, в районе которого исчез Кирилл. Он так и не выплыл. И уже прошло достаточно много времени, чтобы можно было рассчитывать на чудо.
Она нырнула, в воде открыла глаза. Видимость ужасная, но на метр-два хватает. В поле обзора ничего нет. Снова вынырнула, набрала в легкие побольше воздуха и опять ушла под воду…
На неподвижное тело она наткнулась с третьего захода. Кирилл не подавал признаков жизни. Да, похоже, все… Но Олеся не хотела верить в его смерть.
Она схватила его за волосы, взяла на буксир и потянула к берегу. Может, еще есть надежда…
Олеся устала, выбилась из сил, но дотащила его до берега. А там уже люди. Кто-то из соседей видел, как утонул Кирилл, как она бросилась за ним в воду. Кто-то подал сигнал бедствия.
Она умела делать искусственное дыхание. И руки у нее сильные, чтобы делать непрямой массаж сердца. Но ничего не помогало. Кирилл не хотел оживать.
Он был мертв. И никакая сила не могла возродить его к жизни. Олеся уже это понимала, но все равно продолжала делать ему искусственное дыхание. И только приезд «Скорой помощи» оторвал ее от этого бесполезного занятия.
Врач только глянул на Кирилла и все понял. И решил, что будет лучше, если он займется Олесей. Девушка была в отчаянии, на грани нервного срыва.
Ее отвели домой, где врач сделал ей успокаивающий укол. Олеся уснула. А утром обнаружила в своем доме соседку Марью Сергеевну. Женщина всю ночь провела в ее доме, смотрела за ней.
– А где Кирилл? – спросила Олеся.
Она понимала, что не должна была задавать этот вопрос. Она же в ясном уме и хорошо помнит вчерашний день. Кирилла ведь отвезли не в больницу, а в морг… Но так хотелось надеяться на чудо.
Но чуда не произошло. Кирилл был мертв. И ее жизнь потеряла всякий смысл.
Она хотела похоронить Кирилла в Ялте. Но за его телом приехали родители. С Олесей они даже поговорить не захотели, как будто она была виновата в смерти их сына… А ей было совершенно все равно, обвиняют ее в гибели Кирилла или нет. Она точно знала, что ни в чем не виновата.
Зато знала, что виновата в гибели других людей. Она убивала людей за деньги. Она страшная грешница. И Бог ее покарал за те несмываемые грехи. Теперь она на себе прочувствовала, что это такое – потерять близкого человека. А скольких женщин и детей она в свое время обездолила…