Приказано умереть
Шрифт:
Маша тоже попросилась в джакузи, но уже после того, как ванная освободилась. Затем они вместе убрались в квартире, приготовили обед…
Весь вечер они сидели в креслах возле камина, смотрели телевизор. Болтали, болтали. Нельзя сказать, что Олеся чувствовала себя счастливой. Но и несчастной она уже не была. Маша не могла заменить ей Кирилла. Но и ее саму, казалось, заменить не может никто…
Ночь они провели под одной крышей, но в разных комнатах. А вечером воскресного дня Маша отправилась домой. Она жила с родителями в Ялте на улице Кирова. Олеся отвезла ее на своем джипе.
Олеся вернулась к себе. Она осталась одна в доме, но уже не чувствовала пустоту. Завтра вечером Маша снова будет у нее, им снова будет хорошо вместе.
Но вместо Маши в понедельник к ней заявился Фадей. Его изображение высветилось на экране монитора. Деловой, важный. Дорогой модный плащ, фетровая шляпа в идеальной гармонии с ним, в одной руке изящный кожаный саквояж, в другой стильная тросточка с набалдашником из слоновой кости. Туфли из крокодиловой кожи также ставили его в один ряд с претендентами на звание солидного мужчины. Статный, ухоженный, как мужчина – очень даже симпатичный. А поскольку он был далеко от Олеси, она не улавливала козлиный запах…
Чутьем профессионального киллера Фадей мгновенно определил, где спрятана видеокамера. Поймал взгляд Олеси и приветливо помахал ей рукой. Дироловая улыбка, фирменный стиль – скромное обаяние чикагского гангстера… При всех своих недостатках Фадей заслуживал внимания.
– Какого черта? – спросила она.
– Узнаю свою боевую подругу! – ликующе улыбнулся он. – Без черта ни в ад, ни в рай… Может, впустишь меня в свой рай?
– А много за тобой грехов, сын мой?
Олеся уже призналась себе в том, что Фадей произвел на нее впечатление. И этим настроил на иронически-благодушную волну.
– Много. Но я же пришел к тебе не просто так, а на исповедь.
– Я тебе не священник.
– Это верно. Ты отправляешь людей в последний путь без исповеди.
А вот это он зря!
– А пошел ты! – вскипела Олеся.
Вроде бы неплохо все начиналось, но дернул его черт за язык. Не должен он был напоминать ей о ее преступном прошлом. А он это сделал. Более того, он напомнил ей о прошлом так, как будто оно было настоящим… А она не киллер, нет.
– Я тебя обидел? – вроде как удивился Фадей. – Ну, извини…
И даже не думает уходить. И радости в глазах столько, как будто его медком угостили, а не на хутор бабочек ловить послали.
– Ты же девятого должен был приехать, – напомнила она.
– О! Да ты меня ждала, если дни считала!.. Может, хватит меня у ворот мариновать? Вот уже и люди на меня косятся… Да какие люди!.. Здравствуйте, девушка-красавица!
Это Маша к нему подошла. Стройная, красивая. Короткая кожаная курточка, облегающие брюки из тонкой джинсы, полусапожки на высоком каблуке. Роскошные светлые волосы тяжелыми
– Добро пожаловать! – сквозь зубы процедила Олеся.
И открыла калитку. Маше она была рада. А Фадей раздражал. Но не так-то просто от него отделаться. Разве что убить. Но при свидетелях этого делать нельзя. Тогда придется убить и Машу с ним заодно. А это совершенно неприемлемый вариант.
Фадей снял шляпу, скинул плащ, а под ним костюм – белая водолазка, поверх модный пиджак. Козлом от него разило лишь на уровне подсознания, а обоняние улавливало запах терпкого мужского парфюма.
Маша смотрела на него с нескрываемым интересом.
– Так вы и есть тот самый Олег? – не без кокетства спросила она.
– А вы, простите, кто? – чарующе улыбнулся он.
– Я Маша. Почтальон. Я телеграмму приносила…
– Вот оно что! Значит, вы вестник радостного события?
Олеся изумленно округлила глаза. Это что ж, его появление следует воспринимать как радостное событие? Какая наглость!
– Как меня зовут, вы знаете… Кстати, давай на «ты»!
Фадей откровенно заигрывал с Машей. А та как будто не прочь была ответить ему взаимностью. Это для Олеси он страшный убийца, а дня нее – симпатичный импозантный мужчина.
– Маш, мне нужно принять гостя с дальней дороги. А ты пока приготовь нам кофе, – мило улыбнулась ей Олеся.
Маша любезно согласилась и отправилась на кухню. Фадей проводил ее сальным взглядом.
– Что это за прелестное дитя?
– Не твое дело! – сверкнула взглядом Олеся. – Заруби себе на носу, это дитя не твоего поля ягода! И только попробуй прикоснуться к ней своими грязными лапами! Долго не проживешь!
– Вау! Какие страсти!.. У тебя что, роман с ней?
– Я тебе не лесбиянка, чтобы с девочками романы крутить!..
– Тогда чего трясешься над ней, как наседка над выводком?.. Да, кстати, а где твой великий и непревзойденный Брюс Ли?
– Брюс Ли?! – вскинулась Олеся. – Это ты про кого?
– Ну, про Кирилла твоего…
– А с чего ты взял, что он Брюс Ли?
Действительно, откуда у него такие познания об их с Кириллом тихом семейном мирке. Он же не был вхож в их дом. И по телефону Олеся с ним никогда не общалась.
– Да комплекция у него такая, – не моргнув глазом, ответил Фадей. – Я его как увидел, так Брюсом Ли и окрестил…
– Да, может быть… Нет Кирилла…
Рука сама потянулась к бутылке. Но Олеся сама же себя и осадила. Не стоит прибегать к спиртному, а то и Фадею с Машей захочется. А по пьяной лавочке они могут и согрешить… Нет, Маша не должна достаться этому страшному животному. Надо бы ее домой спровадить от греха подальше.
– А где он? Расстались?
– Утонул Кирилл. Холодное море, судорога…
– Да, бывает… Надо бы помянуть его.
– Помянем, – кивнула она. – Только вдвоем. Маше домой уже пора…