Приключения 1977
Шрифт:
Допрос подследственного Комарова произведен 2 июля 1941 года.
«…Вопрос. Гражданин Комаров, признаете ли вы, что 15 июня сего года совершили убийство своего друга Белоцерковца Павла Павловича на городском пляже?
Ответ. Нет, не признаю.
Вопрос. С кем вы были на пляже 15 июня около трех часов дня?
Ответ. С моей сестрой, Таисией, с Лерой…
Вопрос. Прошу называть фамилии.
Ответ. С сестрой Таисией Комаровой, и с Валерией Митенковой, и с Павлом Белоцерковцем.
Вопрос. Кто такая Митенкова?
Ответ. Одна знакомая, из Зорянска.
Вопрос. Почему у вас в руках оказался велосипедный насос?
Ответ. Я взял его с собой…
Вопрос. Для чего?
Ответ. Не знаю.
Вопрос. Но зачем
Ответ. Нет.
Вопрос. Гражданин Комаров, вы дрались с Белоцерковцем 15 июня?
Ответ. Дрался.
Вопрос. Чем вы его били?
Ответ. Кулаком.
Вопрос. И насосом?
Ответ. Не помню.
Вопрос. Вспомните, пожалуйста.
Ответ. Может быть, со злости и хватил его насосом.
Вопрос. И что после этого?
Ответ. Он меня тоже ударил.
Вопрос. Чем?
Ответ. Кулаком.
Вопрос. А вы его опять насосом?
Ответ. Нет, больше не бил… Не успел.
Вопрос. Почему?
Ответ. Потому что упал в реку.
Вопрос. Белоцерковец?
Ответ. Нет, я.
Вопрос. А Белоцерковец что делал?
Ответ. Не знаю. Я его искал потом. Жаль, что не нашел.
Вопрос. Кто начал драку?
Ответ. Я.
Вопрос. Из-за чего?
Ответ. Потому что он скотина и сволочь!
Вопрос. Объясните, пожалуйста, какие у вас были основания считать его таковым?
Ответ. На моем месте каждый порядочный человек поступил бы так же.
Вопрос. Он нанес вам какую-нибудь обиду?
Ответ. А вот этого я вам не скажу.
Вопрос. Почему?
Ответ. Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Вопрос. Ну хорошо, мы к этому еще вернемся. Скажите, Комаров, как у вас оказались часы Белоцерковца?
Ответ. Какие часы?
Вопрос. «Кировские», наручные, которые он получил в качестве приза на конкурсе.
Ответ. Он сам сунул их мне в карман.
Вопрос. Когда?
Ответ. Перед тем, как мы дрались.
Вопрос. В качестве подарка?
Ответ. Если хотите, в качестве подарка.
Вопрос. Не кажется ли вам, что это несколько неправдоподобно?
Ответ. Может, хотел откупиться.
Вопрос. За что?
Ответ. За подлость.
Вопрос. Вы не скажете, какую?
Ответ. Я вам уже сказал, что на этот вопрос отвечать не буду…»
По тону, с каким отвечал подследственный, видно, что держался он на допросе раздраженно и зло. Никакого контакта установить следователю с ним в первый день не удалось. Вероятно, следователь решил дать Комарову подумать, взвесить свое положение. Чтобы в следующий раз…
Но следующего раза не последовало. В ночь на 3 июля во время очередного налета фашистской авиации бомба попала в следственный изолятор, в котором содержался Геннадий Комаров.
Был он убит или нет, сейчас с полной очевидностью утверждать нельзя. Кое-кому из заключенных удалось бежать из разрушенного здания.
Непонятным оставалось еще одно обстоятельство: в деле не было постановления о прекращении его в связи со смертью подозреваемого Комарова. Словно война сама обрывала следствие…
Где теперь тот следователь? Где свидетели Юшков и Башкирцев? Где постовой Товба? Лосиноглебск сразу оказался в самом пекле…
9
Материалы были исследованы, и мы собрались на «большой совет» — Жаров, Коршунов и я.
— Кого-нибудь из родственников Белоцерковца и Комарова удалось найти? — обратился я к ним.
— Ищем, — ответил Жаров. — У Белоцерковца, как выяснилось, отец и мать погибли в блокаду. Ленинград… Сколько их на кладбище! На близких Комарова пока не вышли.
— Лосиноглебск тоже пострадал основательно, — добавил Коршунов — Железнодорожный узел. Говорят, после войны осталось процентов двадцать зданий.
— Быстрая речка?
— Да. Не очень широкая, но быстрая. И глубокая.
— Значит, свидетель почтальон Юшков мог хорошо разглядеть людей на другом берегу?
— Вполне. Я сам проверял.
— Следователь, который вел дело, жив? — поинтересовался я.
— Нет, — ответил Жаров. — Погиб на фронте.
— А младший сержант милиции Товба?
— Тоже
— Что ж, товарищи, наверное, уже есть кое-какие соображения?
— Есть, — откликнулся Жаров. — Итак, Домовой ни в коем случае не немец. То, что он писал произведения, находясь в подполье в доме Митенковой, не вызывает сомнений. У вас, Захар Петрович, теперь тоже?
— Почти не вызывает, — улыбнулся я. Жаров отлично помнил все наши споры.
— Остается только один вопрос, — продолжал следователь, — он Комаров или Белоцерковец? Почему все другие варианты можно спокойно отбросить: из всех произведений авторство бесспорно доказывает сочинение, за которое Белоцерковец получил приз на конкурсе, часы — это «Песня». Остальные творения, по авторским заключениям, принадлежат скорее всего одному автору. Они хуже «Песни». Более того, рукопись «Песни», найденная на чердаке Митенковой, отличается от той, что опубликована в сборнике при жизни автора. Что из этого вытекает: или автор ее несколько переработал, или она записана вновь по памяти другим человеком. Я обращаю внимание на это, потому что считаю: неизвестный, скрывающийся у Митенковой, не кто иной, как Комаров. — Следователь посмотрел на меня, на Коршунова. Я пока промолчал. Но Юрий Михайлович сделал едва уловимое движение плечами. — Комаров, — повторил Жаров. — Я, кажется, эту версию выдвигал и раньше. Но теперь есть более убедительные основания…
— В тюрьму попала бомба, — сказал инспектор угрозыска. — Разворотила так, что мало кто уцелел…
— Но ведь труп Комарова не найден?
— Чего там найдешь? Прямое попадание.
— Но ведь кое-кто из заключенных бежал, — сказал Жаров.
— Два-три человека. И те покалечены.
— И все-таки сам факт имеется… Дальше. Белоцерковец убит…
— И его труп не обнаружен, — спокойно произнес Коршунов.
— Это понятно. Убив приятеля, намеренно или нет, не буду вдаваться сейчас, Комаров обязательно сбросил тело в реку. Скрыл содеянное. Предварительно сняв часы…
— Комаров утверждает, что Белоцерковец сам перед дракой сунул часы ему в карман, — сказал Коршунов.
— Чушь! — воскликнул Жаров. — Такая, что смешно. Перед ним стоит соперник, враг, готовый его избить, убить, а Белоцерковец снимает с руки часы и сует ему в карман. Часы! Самая настоящая ложь…
— В том-то и дело, — задумчиво произнес Коршунов. — Для вранья слишком уж нагло… Продолжайте, Константин Сергеевич.
— Сбросил он, значит, тело в реку. Течение быстрое. За городом речка течет в безлюдных лесистых местах. Оно могло зацепиться за корягу, или его вынесло где-нибудь в глухом месте. Через неделю война. Лосиноглебск стали бомбить с самых первых дней: железнодорожный узел… Сколько убитых попало в реку…
— Было, — кивнул Коршунов. — Мне много понарассказывали.
— Видите, отсутствие показаний насчет трупа Белоцерковца ничего не говорит.
— Так же, как насчет тела Комарова, — сказал Коршунов. — Но вот какая штука, Константин Сергеевич, вспомните показания Товбы. В тот день на пляже утонул какой-то пьяный. Его-то заметили и вытащили из воды, пытались откачать…
— Тот пьяный был, наверное, в поле зрения своих товарищей, с кем выпивал, или его заметили другие купающиеся. Пьяные и дети у воды всегда привлекают повышенное внимание. Инстинктивно боишься за них. А Комаров и Белоцерковец подрались в сторонке, за кустами. Специально отошли от людских глаз. Свидетелей нет. Один только, на другом берегу. Да и тот занят удочками. В общем, убийство Белоцерковца совершено. Улики уничтожены. Вплоть до того, что он сорвал с него рубашку и бросил ее потом в кусты.
— А часы? — задал я вопрос. — Улика.
— Ошибка, — несколько подумав, сказал Жаров. — Не забывайте, что Комаров находился в возбуждении или, наоборот, — в подавленном состоянии, когда вернулся домой, и вскоре пошел на вокзал, чтобы уехать в тот же день в Ленинград… Я понимаю, Захар Петрович, кое-какие мелочи вызывают сомнение, но ведь нужно охватить самое главное, суть. Комаров приходит домой, оставляет часы и насос и едет в Ленинград. Так?
— Так, — кивнул я.
— Белоцерковца больше никто не видел. Комарова арестовывают, этапируют в Лосиноглебск. Во время бомбежки он исчезает. Не так ли?