Приключения 1990
Шрифт:
— Дурачок, — сказала она. — Тоже мне, муж нашелся.
Мысль об этом вызвала у нее улыбку. Хороша она будет в свадебном платье рядом с этим мальчиком. И дело вовсе не в двух годах разницы в возрасте. Просто она твердо знала, что ошибок больше не будет. Он славный, Игорь, хороший, но муж ей нужен совсем другой, и она прекрасно знает, что именно хочет.
— Дурачок, — повторила она, с удивлением ощущая, что хочется заплакать. — Вот дурачок...
Дня через два они помирились. Она сама ему позвонила,
Да и о работе пора было подумать. Игорь не стал подавать документы в институт, чем немало огорчил мать. Но пытаться сейчас сдавать экзамены означало для него просто бессмысленную трату времени. За два армейских года он все напрочь забыл. Сошлись на том, что, устроившись на работу, он пойдет на подготовительный.
Как-то позвонил Валерка — с ним они тоже отчего-то перестали встречаться даже случайно. Голос его был странно напряжен и взволнован, даже когда он произносил самые первые, совершенно незначащие фразы. Он хотел зайти к Игорю вечером, о чем-то ему вдруг потребовалось срочно поговорить, но в назначенное время он так и не появился, и, честно говоря, Игорь был этому рад.
У них с Крисанем было еще одно очень важное дело: основательно взяться за Юрку Васильева. Крисань уже вправил ему как следует мозги, застав-таки Юрку вполпьяна, кое-что соображавшего. В конце их беседы Юрка плакал от стыда и водки и твердо обещал больше «ни-ни». На следующий день, впрочем, он снова надрался. Они с Крисанем решили, что нужно постоянно быть с Юркой. Игорь как раз собирался на дежурство, когда в комнату вошла мать и сказала, глядя отчего-то в сторону:
— К тебе какая-то девушка.
Тон у нее был строго нейтральный, следовательно, девушка ей не понравилась.
Пришла Ника. Игорь был обрадован и удивлен, потому что прежде Ника наотрез отказывалась бывать у него, как он ее ни просил.
— С тобой можно поговорить? — спросила она, ничуть не теряясь под пристальным, изучающим взглядом матери.
— Конечно. Пойдем ко мне.
Едва он прикрыл дверь, она спросила:
— Ты Валерку давно видел?
— Изрядно, —пожал Игорь плечами. — Не встречались как-то. Правда, он недавно звонил... А что такое?
— Валерка в больнице, — сообщила Ника. — В тяжелом состоянии.
— Да?! Что с ним?
— Его избили. И очень сильно.
— Кто?
— Откуда я знаю.
— Но за что? Что случилось?
— Ничего не знаю. — Досада ее отчего-то возрастала, она даже ногой топнула. — Он дурак, твой Валерка. Не надо было лезть куда не просят.
— Тебе что-нибудь известно?
— Ничего мне не известно, — отрезала она. — Просто он тебя хочет видеть. Просил передать. Вот и все. Только послушай, прошу тебя, ни во что не ввязывайся.
— Все-таки ты что-то знаешь, — сказал он, но Ника не стала больше разговаривать. Повернулась и ушла, хлопнув дверью, будто Игорь был перед
Вероятно, его бы не пропустили так легко, да нянечка в дверях немного замешкалась — отошла в сторону. Игорь и проскочил вверх по лестнице. Валерка лежал в двухместной палате один, из чего Игорь заключил, что дела его действительно неважные.
Голова у Валерки была обмотана бинтами, лицо сплошь синее, в кровоподтеках.
— Валера, что с тобой? — сказал он, тихонько присаживаясь на постель.
Валерка с видимым усилием разлепил веки.
— А-а, — слабо зашевелил он избитыми губами. — Игорек. Спасибо, что пришел.
— Кто тебя так?
— Гады! — жалобно простонал Валерка. — Чуть не убили, сволочи. Это все Кондуктора штучки. Игорек, я тебя прошу, если что со мной случится, отомсти им, гадам! Игорек! У меня ж больше никого... мне больше не к кому даже...
— Что случилось? Расскажи!
— Кондуктор, мразь, все под себя тянул, а в последнее время совсем обнаглел, я у него за холуя, за шестерку... А когда я сказал, чтобы все по-честному, он, гад, пообещал, а потом навел на меня этих... парковских... Только я им попомню, они же не знают, гады! Я все записывал, все! И когда Кондуктор левый товар принимал, и как пиво водой баловал. У меня все на них есть, ты понимаешь!
Валерка говорил с трудом, часто останавливался, отдыхая, и Игорь подумал, что у него и ребра могут быть поломаны.
— Кто такой Кондуктор?
— Да это наш шеф, ну, Игорек. Я не знал, что он такая сволочь.
— Директор бара?
— Заведующий, — Валерка шевельнулся и коротко простонал от боли. — Я тебя прошу, Игорек, их всех надо давить. Воруют тысячами, народ обкрадывают, и все мало. Но я их контору раскатаю. Они навсегда запомнят.
— Ты в милицию звонил? Кто на тебя напал?
— Что толку! От милиции дождешься. Они там все у Кондуктора прикормлены... Да и не знаю я этих, кто бил. Кондуктор от всего отопрется. Это же мафия. Они меня так молотили... Они меня всего искалечили, гады!
Валерка заскулил слабо и жалобно, из-под синих век потекли слезы.
— И всем вокруг по фигу, — всхлипывал Валерка, — подохну — никто и не почешется. Игорек, я умоляю!.. Ты возьми тетрадь, она у Ники.
— У Ники?
— Я знаю, у тебя с ней все нормально. Ты скажи, что я велел отдать...
Дверь отворилась, вошла крахмально шуршащая женщина с лицом судебного исполнителя.
— Что вы здесь делаете? Вы кто?
— Я его товарищ, — ответил Игорь.
— Товарищ? — подозрительно сказала женщина. — А кто вас сюда пустил?
— Я просто прошел. Никто меня не останавливал. А что, тут у вас пропуска нужны специальные?
— Не хамите, — привычно сказала она. — Навещать можно только с разрешения лечащего врача. Прошу пройти на выход.
Игорь обозлился, но понял, что спорить с ней бесполезно. Она казалась одинаково нечувствительной к аргументам и танковым атакам.