Приключения-75

Сборник

Открылась дверь. Вошел человек. Небольшого роста, с блестящим черепом, с янтарными глазами... Портрет американского разведчика, описанный Пройдохой Ке. Он был в форме полковника армии США. Вот, оказывается, кто отправлял контрабандное золото с острова, захваченного китайскими националистами, потом присутствовал на совещании в Макао... Птица высокого полета. Политик и бизнесмен, разведчик и контрабандист.

— Вы меня знаете, — сказал он с порога и сел на свободный табурет. — Нам нет смысла играть втемную. Вы не испытываете ко мне симпатии,

она мне и не требуется.

— Кто вы такой?

— Зовите меня Самуэлем. Задали вы нам работы. Чтобы изъять фотокопии, стоило много долларов.

— На каком основании?

— Для вас это слишком опасный материал.

Он говорил со мной, точно классный наставник, монотонно и поучительно. Так выговаривают ученику, прежде чем высечь розгами.

— Единственное ваше оправдание — вы не знали, за какое дело взялись. Это ваш бизнес. Но, кроме газетного бизнеса, существуют и государственные интересы. Вы английский подданный, Великобритания наша союзница, и вы должны всегда помнить, что, нанося вред Соединенным Штатам, вы наносите вред и своей стране. Мы делаем общее дело. Боремся на переднем крае с мировым коммунизмом. Я повторю вам слова аболициониста Гаррисона: «Я искренен. Я не прибегну к экивокам. Я не буду извиняться. Я не уступлю ни дюйма». Вы поняли меня?

— Понял. Но вы не докончили цитату: «Меня услышат».

— Как раз по поводу последней фразы... Я сделаю все, чтобы ни вас, ни меня не услышали. Мы вам заплатим. Кое-что из того материала, что вы предоставили нам, интересно. Расходы ваши будут оплачены. Но...

Он посмотрел на меня янтарными глазами, как кошка на мышь, и облизнулся.

— При одном условии... Вашего слова будет достаточно. Мы знаем вашу щепетильность, и вполне хватит вашего слова джентльмена.

— Хотите, я вам расскажу анекдот? — спросил я.

— Пожалуйста. Времени у нас, точнее, у вас, — он обвел стены взглядом, — больше чем достаточно.

— Один янки, простите, подданный Соединенных Штатов, поехал туристом на Британские острова, и когда через месяц вернулся в Чикаго, то вернулся уже миллионером. Причем учтите, у него оказалось несколько миллионов фунтов, а не долларов.

— До девальвации или после? — ехидно осведомился человек с янтарными глазами, назвавший себя Самуэлем.

— После того, как банки Европы отказались принимать доллары.

— Понял. Продолжайте...

— Он привез целый чемодан наличными фунтов стерлингов. «Откуда у тебя столько денег?» — удивилась жена, «Понимаешь, — ответил ей новоиспеченный миллионер, — меня пригласили в английский клуб. Спросили, играю ли я в карты. «О'кэй!» — ответил я. «А в какую игру?» — «В очко», — ответил я». Есть такая игра.

— Знаю, я бывал в портах.

— И вот джентльмен говорит: «У меня двадцать одно». Я ему говорю: «Покажи!» Джентльмен оскорбился: «Сэр, настоящему джентльмену верят на слово». И тогда у меня как поперла карта, как поперла!»

— Забавная история, — рассмеялся человек

с янтарными глазами. — Поперла. Вот так молодец! Узнаю хватку Чикаго. А он случайно был не итальянец?

— Нет, стопроцентный...

— Но вернемся к делу. Итак, вы должны забыть, что прочли в дневниках какого-то вьетнамца. Да у вас и нет хотя бы копий дневников. Оригиналы и фотокопии у нас. Все! Нам хватит трепачей в собственных газетах, которые выдают государственные тайны. С вами проще. Это не угроза, а постфактум. Даете вы слово молчать или нет?

— А если я поведу себя так, как тот житель Чикаго?

— Вы родились в Шанхае.

Я молчал. Отключился. Я не слышал, что говорил человек в форме полковника, я думал о том, что, оказывается, я живу как на ладони. Они знают все. Но откуда? Вряд ли столько много обо мне знал Павиан, мой шеф в газете. Его интересовал лишь «гвоздь». Как-то он меня встретит? Его, наверное, тоже успели припугнуть. И он-то будет молчать. Будет. Они сметают даже собственных президентов...

— ...вы упали в пропасть, о которой не подозревали. Вы были бы мертвым уже, — продолжал янки.

— Это тюрьма?

— Гауптвахта.

— Я арестован?

Он пожал плечами.

— Это насилие! Пиратство!.. Это беззаконие!

— Вы сами поставили себя вне закона... Вы легли на рельсы перед идущим экспрессом.

— Преступники!

— Это политика. Как говорил Катон, «самый грязный бизнес». Вы сами залезли в эту помойку.

— А вы?

— Мне иногда приходится надевать форму.

— Вы же знаете, что здесь происходит, — сказал я. — Здесь происходит великое преступление, за которое судили и казнили нацистских главарей.

— Я защищаю свою страну и строй моей страны. И вашей тоже, — ответил спокойно янки.

— А торговля наркотиками?

— Дело не в торговле наркотиками и золотом. Это мелочь. Идет более крупная игра. Здесь ворочают миллиардами. Здесь точка опоры, при помощи которой переворачивают земной шар.

— Что же это?

— Нефть!

Я замолчал.

— Нефть... — повторил офицер. — Она лежит под слоем воды от Камчатки до Камбоджи. Самые огромные запасы нефти, открытой на земле. Это россыпи золота. Рост потребления нефти у нас в Штатах обгоняет прирост населения на 4 процента в год. У нас осталось нефти всего на 30—32 года, и мы сядем на голодный паек, а здесь...

Он говорил... Но я уже не слушал. Все-таки я умел выключать сознание. Боль... Пытки изобретены для того, чтобы через плоть сломать сознание. Меня пытали, ломали мое сознание по прямому проводу, и мой разум нашел выход — отключился. Я думал о своем...

«Клер... Мы встретимся, как только я вырвусь отсюда. Им требуется мое слово джентльмена. Фотокопии у них в руках. Дневник тоже. Перевод я сжег... Это они знают.

Мы обвенчаемся. — думал я о Клер. — Сядем в самолет и улетим. В Дели, в Рангун, в любой город, в котором есть божий храм и где нас обвенчают».