Приключения Алисы в Стране Чудес
Шрифт:
«Возможно, она не понимает по–английски, - подумала Алиса.
– Полагаю, это французская мышь, приплывшая вместе с Вильгельмом Завоевателем.»
Не смотря на свои познания в истории, Алиса не имела точного представления, насколько давно то или другое произошло. Поэтому она начала снова:
– O`u est ma chatte [2] ?
– это была первая фраза из учебника французского языка.
2
Где моя кошка? (фр.)
– Ой, простите!
– поспешно воскликнула Алиса, испугавшись, что задела чувства бедного животного.
– Я совершенно забыла, что вы не любите кошек.
– Не люблю кошек!
– воскликнула Мышь дрожащим пылким голосом.
– А ты бы любила кошек, будучи на моем месте?
– Ну, возможно, нет, - произнесла Алиса примирительно.
– Не сердитесь из–за этого. А все же хотела бы я показать вам Дину, нашу кошку. Я думаю, вы бы сразу полюбили кошек, как только увидели бы ее. Она такое милое создание!
Алиса продолжала, обращаясь больше к себе, предавшись воспоминаниям и делая лениво–неторопливые гребки руками:
– Ой, она так мило мурлычет, уютно устроившись у камина, вылизывая лапки и умывая мордашку… И она вся такая приятно–мягкая на ощупь… И она отличный специалист по ловле мышей…
– Ой, простите!
– воскликнула Алиса, приходя в себя.
На этот раз Мышь вся ощетинилась от негодованя, или это от страха шерсть на ней встала дыбом; скорее, да - она выглядела по–настоящему испуганной.
– Мы больше не будем говорить о ней, раз вы не хотите, - поспешила добавить Алиса.
– Ну конечно, мы!
– воскликнула Мышь, вся дрожа, от усов до кончика хвоста.
– Еще бы я говорила на подобные темы! Кошки!.. Наша семья всегда ненавидела кошек — этих гадких, низких, вульгарных созданий! И даже не упоминай больше при мне это мерзкое название!
– Да–да, конечно, я больше не буду!
– пообещала Алиса, и поторопилась сменить тему разговора: - А вы… вы любите… любите ли вы… собак?
Мышь не ответила, и Алиса нетерпеливо продолжала:
– Вы знаете, у нас по соседству живет такая милая собачка, я бы хотела вам ее показать! Маленький терьер, - ну, вы знаете, - со сверкающими глазками, с такой длинной курчавой рыжей шерсткой, просто прелесть! Он принесет любую вещь, которую вы бросите, и он так забавно садится на задние лапки и просит чего–нибудь вкусненького, и все такое… Я не могу вспомнить и половины вещей, которые он умеет делать, правда. Он принадлежит фермеру, - ну вы знаете, - и фермер говорит, что от этого песика столько пользы, столько пользы, что цена ему не меньше ста фунтов! Представьте, - говорит фермер, - он, - говорит, - поубивал в округе всех крыс и…
– О, Господи!
– воскликнула Алиса, спохватившись.
– Боюсь, я снова обидела ее!
И действительно, Мышь уплывала прочь со всей скоростью, на какую только была способна; может быть, при других условиях она и была бы способна на меньшее, но сейчас ее яростные движения порождали бурные волны, расходящиеся по всему слёзоёму.
– Милая Мышка!
– позвала Алиса кротко и жалостливо.
– Пожалуйста, вернитесь, и мы ни за что больше не будем говорить о всяких кошках, собаках
Услышав ее, Мышь повернула обратно и медленно поплыла к Алисе. Ее лицо при этом было совершенно бледным (от гнева, подумала Алиса). Приблизившись, Мышь сказала подрагивающим голоском:
– Давай доплывем до берега, и там я расскажу тебе мою историю, и ты поймешь, почему я так ненавижу кошек и собак.
И действительно, нужно было поторапливаться, потому что слёзоём уже кишел птицами и животными, нападавшими в него. Здесь были и Селезень и птица Додо, попугай Лори и Орленок, и несколько других самых разных созданий. Алиса взяла курс на берег, и все это разношерстное и разноперое общество поплыло за ней к берегу.
III. Предвыборная гонка и долгая история
Общество, собравшееся на берегу, имело довольно странный и жалкий вид: птицы с волочащимся по земле оперением, животные с облепившим их мокрым мехом; все они были насквозь мокрые, сердитые и удрученные.
Самым главным их желанием сейчас было, конечно же, - побыстрее просохнуть. Они немного посовещались на эту тему, и через несколько минут Алиса говорила с ними уже совершенно свободно, по–свойски, будто знала их давным–давно. У нее возник довольно долгий спор с Лори, который в конце концов отвернулся от нее, надувшись, и сказал только: «Я старше тебя, а потому знаю лучше». После такого заявления Алиса не могла завершить спор без выяснения того, сколько же ему лет, но когда Лори наотрез отказался говорить о своем возрасте, говорить было уже не о чем и спор утих сам собой.
Наконец, Мышь, которая, кажется, была довольно авторитетной персоной в этом странном разношерстном обществе, призвала их:
– Сядьте все и слушайте меня! Я вас быстро просушу!
Все как один послушно уселись в большой круг, в центре которого расположилась Мышь. Алиса тоже не сводила с нее глаз, потому что нисколько не сомневалась, что купание закончится простудой, если не просохнуть в самое ближайшее время.
– Кхм!
– начала Мышь с важным видом.
– Вы готовы? Это самая осушительная вещь, какую я только знаю. Так, попрошу соблюдать тишину!.. Вильгельм Завоеватель, чьи дела и намерения снискали благоволение Папы Римского, в скором времени покорил Англию, которая жаждала залучить себе правителя и уже за долгое время до того привыкла к узурпации и завоеванию. Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский…
– Ух!
– произнес Лори с содроганием.
– Простите?
– обратилась Мышь к нему, хмуро, но очень вежливо.
– Вы что–то сказали?
– Не я!
– торопливо ответил Лори.
– А я думаю, что вы, - возразила Мышь.
– Итак, я продолжаю… Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский, выступили в его поддержку; и даже Стиганд, патриотически настроенный архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…
– Нашел — что?
– перебил Селезень.
– Нашел — это, - ответила Мышь сердито.
– Вы конечно знаете, что значит «это».