Приключения Алисы в Стране Чудес
Шрифт:
Несколько минут прошло в полном молчании.
Шелкопряд заговорил первым.
– Какого размера ты хочешь быть?
– спросил он.
– Ой, я не очень хорошо разбираюсь в размерах, - поспешно ответила Алиса.
– Просто весьма неприятно все время меняться, знаете.
– Не знаю, - отрезал Шелкопряд.
Алиса ничего не сказала. Ей за всю ее жизнь еще никто столько не возражал, сколько за последний час, и она чувствовала, что начинает терять терпение.
– Теперь ты довольна?
–
– Ну, я хотела бы стать чуточку больше, сэр, если вы не возражаете. Восемь сантиметров — совсем никудышный рост.
– Это очень хороший рост!
– сердито воскликнул Шелкопряд, вытягиваясь во всю свою длину и демонстрируя ровно восемь сантиметров своего желтоватого роста.
– Но для меня он непривычен!
– привела Алиса последний и исчерпывающий аргумент, самым жалобным, почти влажным от слез голосом.
А потом она подумала: «До чего же все эти создания обидчивы!».
– Привыкнешь со временем, - успокоил Шелкопряд.
Сказав это, он вернулся к своему кальяну и принялся лениво попыхивать.
На этот раз Алиса терпеливо ждала, пока он не решит снова заговорить. Через одну–две минуты Шелкопряд опять отложил кальян, пару раз зевнул и поежился. Потом он неторопливо спустился с гриба и пополз по траве прочь. Напоследок он сказал только, даже не взглянув на Алису и не обернувшись, словно вообще разговаривал не с ней:
– Одна сторона тебя вырастит, другая — урастит.
«Одна сторона — чего именно? Другая сторона — чего именно?» - подумала Алиса.
– Гриба, - сказал Шелкопряд, словно услышал ее мысли.
И в следующий момент скрылся из поля зрения.
Алиса задумчиво уставилась на гриб и с минуту рассматривала его, пытаясь сообразить, которая из двух его сторон одна, а которая — другая. А поскольку шляпка гриба была совершенно круглой, то задача оказалась отнюдь не простой. Наконец решившись, она обхватила шляпку обеими руками, разведя их как можно шире, и отломила по кусочку с каждого края каждой рукой.
– И которая из них которая?
– спросила она саму себя и откусила немножко от кусочка в правой руке, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. В следующий момент она почувствовала сильный удар подбородка о колени. Она ударилась о собственные ноги, надо же!
Алиса сильно перепугалась от такой неожиданной перемены и поняла, что не стоит терять времени, потому что ее уменьшение оказалось слишком уж стремительным. Ее подбородок был так плотно прижат к ногам, что она не могла и рта раскрыть, но после некоторых усилий ей таки удалось справиться с кусочком, зажатым в левой руке.
– Уф, моя голова наконец свободна!
– обрадовалась Алиса.
Однако, в следующий миг ее радость сменилась тревогой, потому что она не обнаружила своих плеч: как бы она ни вглядывалась, видна была только невообразимо длинная шея, растущая подобно высоченному стеблю из моря зеленых
– Что это может быть, такое зелененькое?
– сказала Алиса.
– И где, интересно, мои плечи? И - ох!
– мои бедные ручки, почему это я не вижу вас?
Она попробовала пошевелить ими, пока говорила, но результата не последовало, если не считать легкого волнения, пробежавшего по зелени там, внизу.
Поскольку у нее не было возможности поднести руки к голове, она попробовала поднести голову к рукам и была рада, обнаружив, что ее шея может сгибаться легко в любом направлении, как змея. Ей как раз удалось изогнуться вниз грациозным зигзагом и погрузиться в гущу листвы, которая оказалась ничем иным, как кронами деревьев, под которыми она бродила совсем недавно. И тут резкий свист заставил ее поспешно отпрянуть: большая голубка на всем лету врезалась в ее лицо и принялась сильно бить Алису крыльями.
– Змея!
– кричала она.
– Я не змея, - произнесла Алиса с негодованием.
– Оставьте меня в покое!
– А я говорю - змея!
– повторила Голубка, но уже более спокойно; и добавила, всхлипнув: - Я пробовала и так и сяк, но им ничто не подходит!
– Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, - заметила Алиса.
– Я пробовала корни деревьев, я пробовала берега, я пробовала изгороди!
– продолжала Голубка, не обратив никакого внимания на замечание Алисы.
– Но эти змеи! На них не угодишь!
Алиса все более и более недоумевала, но решила, что бесполезно что–нибудь говорить, пока Голубка не закончит свои излияния.
– Как будто мало проблем с высиживанием яиц, - продолжала Голубка.
– Так нет, я должна еще день и ночь высматривать змей! Да я же глаз не смыкаю вот уже три недели!
– Мне очень жаль, что вас так терзают, - сказала Алиса, начиная понимать, о чем идет речь.
– И вот, только я нашла самое высокое дерево в лесу, - продолжала Голубка громким голосом, переходящим в пронзительный визг, - едва я подумала, что наконец–то свободна от них, они конечно же обязательно должны были, извиваясь, спуститься с неба! У, Змея!
– Но я не змея, говорю же вам!
– воскликнула Алиса.
– Я… Я…
– Ну и что же ты?
– спросила Голубка.
– Конечно, я понимаю, тебе нужно время, чтобы что–нибудь выдумать!
– Я… Я девочка, - ответила Алиса с некоторым сомнением, порожденным воспоминаниями о тех превращениях, которые происходили с ней весь день.
– Забавная история!
– произнесла голубка тоном глубочайшего недоверия.
– Я повидала на своем веку множество самых разных девочек, но ни у одной из них не было такой шеи, как эта! Нет, нет! Ты — змея, и бесполезно отрицать! Полагаю, следующей твоей историей станет, будто бы ты никогда не пробовала яиц!