Приключения Алисы
Шрифт:
А еще через минуту на террасу вышел высокий сутулый джентльмен в шляпе с зеленым пером, черном камзоле, зеленых чулках, с тонкой золотой цепью на груди. Вид у него был донельзя скучный и даже тоскливый.
Джентльмен огляделся и уселся подальше от других посетителей, у самой воды.
И задумался.
Он не изменил позы, даже когда мальчишка поставил перед ним оловянную кружку с элем.
Если не считать Грини да двух горячо спорящих моряков на другом конце террасы, в пабе было совершенно пусто. Поэтому никто не обратил внимания на то, как
— Простите, сэр, вы позволите сесть за ваш стол?
Джентльмен был удивлен до крайности, если не сказать — испуган.
— Что случилось? — спросил он. Его глаза метались по лицу и фигуре дамы, словно их владелец никак не мог сообразить, кто она такая и почему осмелилась побеспокоить такого солидного господина.
Джентльмен сразу понял, что имеет дело не с нищенкой и не с женщиной недостойного поведения, не с обманщицей и не с бродячей торговкой. Так что же понадобилось от него такой богато одетой даме?
Так как джентльмен молчал и ничего не отвечал, дама продолжала:
— Разрешите представить вам, сэр Брендбьюри, мою дочь Алису, баронессу Гришем.
— Ал… — Констебль чуть было не поперхнулся пивом. Он никак не мог собраться с мыслями.
Тогда Джейн уселась напротив него и указала Алисе место рядом.
— Я приехала в Лондон, чтобы сделать вам выгодное предложение, — сказала фрейлина. — Вы позволите мне занять несколько минут вашего драгоценного времени?
Теперь все зависело от поведения констебля. Если он испугается и побежит прочь или начнет звать стражу, то Грини должен помочь Джейн с Алисой скрыться или прикрыть их от опасности. Но от фрейлины исходило такое спокойствие, ее добрым глазам так хотелось доверять… С ней можно было поделиться самыми жгучими тайнами.
Может быть, Брендбьюри и выслушает ее. Только бы благополучно прошли первые минуты!
— Вы говорите, — скрипучим голосом произнес констебль, — что вы приезжая?
— Я здесь по поручению несчастной женщины, матери, разлученной со своими детьми, — сказала Джейн. — Она желает припасть к вашим ногам.
— Не знаю я никакой несчастной женщины, — съежился констебль.
— Попробуйте поверить мне, сэр, — проникновенно сказала Джейн, глядя на констебля так, словно хотела его заколдовать. — И в доказательство моей искренности мне был дан этот перстень. Дан, чтобы показать его вам.
Джейн протянула Брендбьюри перстень королевы с резным изображением пальмовой ветви и рыцарского шлема — родового герба семейства Вудвилл, к которому принадлежала Елизавета. Над шлемом с ветвью был вырезан кабан с острыми клыками — герб правящей династии Йорков.
Алиса с интересом смотрела, как констебль берет перстень и внимательно его разглядывает. Ведь в то время визитных карточек не было, даже компьютеров не водилось — ну как людям друг друга узнавать? По паспорту? А если и паспорта не было?
Алиса подумала,
— Это перстень королевы Елизаветы, — сообщил свой вердикт констебль. — Если только вы его не украли.
«Вот тут бы ему и показать визитную карточку», — подумала Алиса. Но Джейн ничуть не смутилась, а уверенно, хоть и негромко, произнесла:
— Вы могли видеть меня в свите ее величества.
— Ну, разумеется, разумеется, я польщен, — забормотал Брендбьюри.
— У ее величества беда, — сказала леди Джейн. — Ее дражайшая мать очень плоха и находится при смерти в Стратфордшире, в родовом поместье. Бабушка просила перед смертью привезти ей внуков. Попрощаться.
— Законное желание, — согласился констебль.
— Но есть одна трудность…
— Какая же именно?
— Ее внуки находятся в заточении в вашем замке.
— Ах да, да, припоминаю…
— Вы знали об этом?
— Я их вижу каждый день. Но нельзя сказать, что они находятся в заточении. О нет! Они ожидают коронации. Герцог Глостер только и ждет подходящего дня, чтобы выполнить обещание, данное им старшему брату.
— Но надо отвезти их к бабушке!
— Как можно? — опешил констебль. — Это же опасно! Они — достояние королевства!
И тут Алиса подумала: «Ведь уже половина Лондона знает, что по велению Ричарда брак Елизаветы признан незаконным. И не сегодня завтра об этом узнает и глупый констебль. Лучше было бы сказать ему об этом самим».
— Простите, сэр, — произнесла Алиса голосом послушной девочки, — но разве вам неизвестно, что обнаружилось, будто принцы — вовсе не принцы, а простые люди и не могут стать королями Англии?
— Ах, не может быть! — Сэр Брендбьюри был потрясен. — Это невозможно!
Но глазки у него были такие хитрые, что Алисе сразу стало ясно: врет уважаемый тюремщик.
Джейн быстро сообразила, что к чему, и продолжила:
— И очень скоро эти мальчики не будут представлять никакой ценности. Их просто выгонят из Тауэра, и дело с концом.
— Может быть, может быть, — согласился констебль.
— Но бабушка уже не увидит своих внуков, и это большое человеческое горе.
— О, как я сочувствую!.. — Тут констебль замолчал, подумал немного и спросил: — А может быть, и королева теперь уже не королева?
— Все может быть, — сказала Джейн.
Брендбьюри постучал донышком кружки о стол, и мальчишка принес всем полные кружки.
— А не хотите чего-нибудь покрепче? — спросила Джейн. — У нас есть деньги.
— А я не пью, — резко отказался Брендбьюри.
И тогда Джейн крикнула мальчишке, чтобы тот принес господину чарку настоящего лондонского джина.
Глазки констебля загорелись, и он признался:
— В моем положении я не могу себе этого позволить. Спасибо, добрая леди.
— Надо будет вывезти мальчиков из Тауэра, — твердо сказала Джейн.