Приключения Арбузика и Бебешки. Сокрушение «несокрушимых»

Скобелев Эдуард Мартинович

– Великолепная программа! – восхитился Бомбоко, хлопнув себя по ногам. – Но в наших конкретных условиях она неосуществима, увы! Это предполагает единство народа, стало быть, идеалы!

– За чем же остановка?

– Чтобы распространять великие идеалы, нужны, как минимум, великие проповедники или – книги. У нас нет ни того, ни другого. Весь народ окончательно приуныл – после отъезда мальчиков и девочек, которые трудились невольниками во дворце Дуляриса. Они отплыли на кораблях три дня назад. Все их полюбили, потому что они были очень добрыми и отзывчивыми, построили каменную дорогу, пересекающую страну с запада на восток. Многие теперь пользуются этой дорогой. Мальчики и девочки работали бесплатно и дружно, так, к сожалению, не

умеют и не хотят работать наши граждане. За годы господства Дуляриса они разучились радоваться жизни, наслаждаться свободным трудом и верить в счастье. Как им привить эти великие качества, я, честно говоря, уже не представляю… Бомбоко отважно сражался, когда нужно было свергнуть Дуляриса, но это не значит, что Бомбоко прирождённый вождь народа. Добиться свободы – это одно, а обратить свободу в радость и благополучие каждого честного человека – это совсем другое… Сейчас я пытаюсь вернуть старинные традиции выбора местных органов власти. Людям до сих пор плевать, кто будет решать их судьбы. Всё ещё несвободные в душе, они убеждены, что на смену одним грабителям всегда приходят другие, и потому не хотят ни собственности, ни должностей, ни славы. Они не помнят своих предков и не испытывают потребности вспоминать о них. Многие из них живут одним днём, утверждая, что утром они рождаются и перед сном умирают.

– Всё это очень печально и горько, – сказал Арбузик. – Нельзя помочь народу, который не хочет и слышать о самопомощи. Даже самый справедливый строй не даёт хлеба даром. О свободе и правах не говорят, их или осуществляют в каждом конкретном случае, или не осуществляют. И я скажу, Бомбоко: беда не в народах, беда в условиях жизни, которые либо развивают энергию, либо уничтожают её. Народы, как и люди, стареют, народы, как и люди, поддаются обману, охмурению, пропаганде и соблазнам. Но, как и люди, они способны очищаться в страданиях и отрекаться от эгоизма. Не нужно изобретать велосипедов, нужно приобрести уже построенные и научиться хорошо ездить на них. Ты, я вижу, предан идеям старинной общины. Это великолепные идеи. Нравы и обычаи прошлого – это не только собрание важных установлений, это, если разобраться, принципы управления обществом, которое не желает допустить своего загнивания и распада…

Вечером Бомбоко устроил ужин в дворцовом парке. Тысяча самых красивых девушек столицы держали факелы. Тысяча самых красивых юношей разносили гостям забродившие соки и устриц с горчицей. Званых гостей было ровно тысяча.

– Кто оплачивает это пышное пиршество? – спросил Арбузик.

– Правительственная казна, – гордо ответил Бомбоко. – И каждый гость получает не только питьё и пищу, но и небольшую сумму денег – чтобы он мог купить сандалии и халат, – не приглашать же голых! И эти девушки, и эти юноши – все получили свой заработок. А также повара, сторожа, уборщики мусора, охранники, распорядители церемониала и прочие участвующие.

Арбузик вздохнул.

– Милый Бомбоко, ты был совершенно прав, сказав, что хороших управителей создают не должности, а способности к управлению, ясное понимание ближних и дальних целей общества. Управление – такая же наука и такое же искусство, как всякое серьёзное дело. Их нужно изучать и пользоваться ими с детства. Есть управление в интересах народа, есть управление против интересов народа. Чтобы управлять мудро и справедливо, нужно опираться на мудрых и справедливых. Но чтобы их было много и можно было отобрать лучших, нужно поощрять в обществе культ мудрого и справедливого человека. Такой человек – главное богатство народа.

Бомбоко пришёл в восторг.

– Этого нам как раз и не хватает! Разные люди, у которых много родственников и знакомых, толкают меня на действия, опустошающие казну, но не приносящие никакой пользы людям! Теперь я знаю, что делать!

Арбузик покачал головой.

– Люди этой страны освободились от власти злого Дуляриса, но ещё не стали свободными. Свобода закрепляется уважением к труду и

справедливыми законами, способными формировать добрые нравы и добрые обычаи… Механизм общества в тысячу раз сложнее механизма самых совершенных часов. Как назвать того, кто лезет ковыряться в часах, не отличая винта от пружины? А ведь ковыряться в механизмах общества часто берутся люди, не уважающие других людей, не имеющие ни высоких помыслов, ни высоких талантов. Я твёрдо убеждён, что современными обществами должны управлять самые высоконравственные и мудрые граждане – при поддержке самых лучших учёных и самых честных специалистов.

– Народ закажет блюдо, а повара приготовят его! – вскричал, кивая головой, Бомбоко. – Я понял, я понял! Это именно то, что я хотел бы устроить в моей стране!..

Встреча на голых скалах

Подарив Бомбоко радиостанцию и научив его, как пользоваться ею, мальчики сели в ракетный корабль и поднялись в небо.

Внизу осталась гостеприимная, но бедная страна, не знающая ещё о том, что главный источник богатства – воля и умение использовать знания немногих для того, чтобы многие обладали волей и умением использовать знания.

Конечно, опять были пышные проводы, опять парад босоногих солдат во главе с офицером, горделиво размахивавшим единственной в стране саблей.

Бомбоко обещал быстро исправить положение, но было ясно, что ему нужно помочь не только советами.

Ракетный корабль быстро нагнал флотилию из четырёх знакомых кораблей. Парусники медленно плыли на небольшом расстоянии друг от друга, сверху всё было видно как на ладони.

– Болит душа, – сказал Бебешка. – Ведь наши ребята тоже практически беззащитны. Напади на них какой-нибудь современный пират, и все они вновь сделаются невольниками!

Он связался по рации с Саней Картошкиным.

Как обрадовался Саня!

– А нет ли возможности увидеться? Ребята были бы очень рады поговорить, узнать из ваших уст все последние новости! Они так давно не имели никаких вестей! Мы не знаем, что в действительности происходит в мире и в нашей родной стране. Пустое, невежественное существование столь же невыносимо, как и рабство. Да это и есть рабство, только иная его форма. Ну, как?

Бебешка растерялся.

– Новостей так много, Саня, а времени так мало, что лучше пока помолчать!.. Ты, вероятно, слыхал, что наш родной город оккупирован агентами Фабрео?.. Мы с Арбузиком постараемся разобраться в обстановке до вашего прибытия. Может ведь получиться и так, что всех нас не пожелают пустить в родной город и посадят не за школьную парту, а в тюрьму… За что? Никто даже не поставит этого вопроса. Просто упекут в кутузку, чтобы другие люди не знали о том, о чём знаем мы с вами. Не будет ни следствия, ни суда, будет лишь цирк и издевательство.

– Кто скажет, как всё сложится в дальнейшем? – сокрушённо сказал Саня Картошкин. – Надо поддержать ребят. Желательно всё же увидеться. Ваш ракетный корабль может сесть на воду?

– Мы можем совершить посадку только на палубу большого корабля, на остров, на скалы, если там найдётся хоть небольшая площадка…

– У меня идея! – воскликнул Саня. – Впереди по курсу, миль через двадцать, как раз расположен маленький скалистый островок! Как по заказу! Он, конечно, необитаем. Тихое и безлюдное место служит ориентиром для многих мореплавателей. Если вы совершите посадку на этом островке, мы возле него бросим якорь.

– Надо уважить просьбу, – рассудил Арбузик. – В конце концов, мы отвечаем за ребят. Ребята обидятся, если мы не примем приглашения, подумают, что мы заважничали, и будут правы, хотя мы просто ужасно заняты делами, которые сами же взвалили на свои плечи. Долги совестливого человека – кто их сосчитает?..

Вскоре ракетный корабль был уже над островом, о котором говорил Саня, – три гранитных горы, совершенно пустынных, если не считать множества чаек. Вероятно, они столетиями селились в этих местах.