Приключения Арбузика и Бебешки. Сокрушение «несокрушимых»
Шрифт:
В трюме «Освободителя» был найден перепуганный, какой-то одичавший кот Кузя. Он жалобно мяукал и всё норовил забиться куда-либо в дальний угол.
– Кто-то побывал на корабле, – заключил Арбузик. – Кузя не зря стал таким нервным и пугливым. Здесь разыгралась драма, о которой, быть может, мы никогда не узнаем. И поскольку речь идёт о коварном нападении, я допускаю, что все четверо дежурных погибли. Но пока мы не нашли доказательств их смерти, будем считать, что они пропали без вести.
Пропавшие были все незнакомые Арбузику: один из русского города Клина, другой – из немецкого Аахена, третий – из японской Иокогамы,
В тот же траурный день три оставшихся парусника, поделив между собой пассажиров погибшего корабля, отплыли от роковых скал.
Арбузик и Бебешка твёрдо обещали притихшим ребятам, что ещё целые сутки будут сопровождать корабли и охранять их, прежде чем полетят в родной город.
Ночь среди скал прошла в тревоге и глубоких раздумьях: кто и с какой целью хотел погубить корабли? Что случилось с дежурными? Какая участь ожидала высадившихся на остров? Есть ли связь между нападением на корабли и исчезновением Сэтэна?..
Однообразно выл ветер. Грохотали чёрные волны. Временами выглядывал из-за туч жёлтый глаз луны. Всё было пустынно, но что-то происходило вокруг. Стрелки приборов отмечали какие-то мощные электромагнитные импульсы, и было совершенно не понять, шли эти импульсы из толщи скал или откуда-то со стороны.
– Это не просто остров, – подвёл итог своим размышлениям Арбузик. – Это чужая империя. Мы вторглись не вовремя и кому-то помешали…
В родной город
Всю ночь не смыкали глаз, следили за показаниями приборов, ожидали нападения. Утром, едва рассвело, стартовали.
Догнали корабли, поговорили по радиотелефону с Саней Картошкиным. Саня очень переживал. Временами он плакал, осуждая себя за то, что упросил устроить встречу на скалах, кончившуюся большой бедой.
– Не нагоняй тоски! – строго одёрнул Саню Арбузик. – Я несу не меньшую ответственность за случившееся, чем ты! И потом: где гарантии, что на парусники не было бы совершено нападения в то время, когда к ним никто не мог прийти на помощь? В конце концов наши пушки сыграли какую-то роль, не так ли? И вообще: может быть, мы теперь получили в руки информацию, которая имеет или будет иметь для всех нас определяющее значение… Не горюй, что-нибудь придумаем. Но не теперь, а после того как ребята вернутся к своим родителям…
Никакой новой опасности для парусников Арбузик и Бебешка не обнаружили. До оживлённых морских путей оставались считаные мили. Можно было спокойно распрощаться.
Совершив круг почёта над парусниками, мальчики взяли курс на родной город.
Ракетный корабль работал превосходно.
– Как думаешь, где лучше всего приземлиться?
– Лучше всего было бы приземлиться во дворе нашей школы, – сказал Арбузик. – Но мы не знаем, что за порядки теперь установлены в городе. Будет не до смеха, если нас арестуют. В предъявленных обвинениях недостатка не будет. Фабрео, как ты помнишь, сажал в тюрьму людей даже за «несоблюдение стандартного вида». И никогда не разъяснял, что это такое. Скорее всего, его преемники пользуются теми же приёмами… Давай посадим ракетный корабль где-либо за городом, в лесу, всё хорошенько разведаем, а затем решим, что делать дальше.
– А ты уверен, что мы сможем вернуться к ракетному кораблю?
– Нет, совсем не уверен.
– Раз не уверен, давай искать
– Предложение принимается. Оно более разумно… Договариваемся так: ты, Бебешка, остаешься в ракетном корабле, я иду в город, прихватив с собой радиостанцию, – у нас ещё несколько в запасе. Если в течение двух дней ты не получишь от меня вестей, приземляйся на главной городской площади и требуй свидания со мною. Дальше – по обстановке.
– Надоели все эти приключения, – сказал Бебешка. – Хочу домой к матери. Хочу горячего борща с мясом и чесноком, картошки с жареным луком. И выспаться. Спокойно, ни о чём не заботясь.
– Как дядя Гоша, – пошутил Арбузик. – «Моя хата с краю, я ничего не знаю»… Ты устал, Бебешка. Конечно, устал. Но и ты, и я, мы оба обязаны держаться. Обязаны – мы сами принимали решение, мы сами сделали выбор. Что скажут ребята, узнав о таких настроениях? Слабаки, скажут, поняли, что познание неведомого и борьба со злом стоят огромных нервов и постоянных забот, и отступили – предпочитают теперь валяться на диване. «Диванные герои», – скажут. И все их истории – сплошные выдумки и бахвальство.
– Нет, я не пускаю нюни. Но всё-таки. Ведь мы так давно не были дома и не знаем в точности, что там происходит.
– Ты думаешь, я не хочу домой? Но я хочу, чтобы дом был домом, а не местом за колючей проволокой, где нам навязывают чужие порядки!..
Визит к тёте Музе
Засунув в карман рацию, Арбузик выглянул из люка, огляделся по сторонам, выбросил лестницу и по ней быстро спустился на землю.
Вечерело. Стояли последние дни лета. В лесу было тихо и сумрачно, и Арбузик стал торопливо выбираться на дорогу.
Увидев направлявшийся к городу грузовик, Арбузик проголосовал. Машина остановилась.
– Тебе чего, мальчик?
– Подвезите до города, пожалуйста!
– А сколько заплатишь?
– Что вы сказали?
– Сколько, говорю, заплатишь за услуги?
– А разве нельзя без денег? – удивился Арбузик. – У меня, к сожалению, нет денег.
– Так что же ты голову морочишь? У кого нынче нет денег, тот ходит пешком!
Шофёр сердито захлопнул дверцу машины и уехал.
– Жадюга несчастная! – вслух возмутился Арбузик. – Сразу видно, чокнутый или не из нашего города!.. В нашем городе считается хорошим тоном оказать услугу и знакомому, и незнакомому, причём совершенно бесплатно: подвезти, поднести, подсказать, показать, помочь, подсобить, выслушать, посочувствовать, поделиться последним…
В сумерках уже Арбузик пришёл в город и удивился тому, что нигде нет огней. «Наверно, неполадки на электростанции», – подумал он.
Прежде чем отправиться к себе домой, он поднялся в квартиру Бебешки и постучал, потому что звонок не работал.
Открыла Муза Васильевна, мать Бебешки. Но открыла не сразу, а подошла к двери и стала расспрашивать, кто стучит и кого надо.
– Да откройте же! Это я, Арбузик! Принёс вам поклон и привет от Бебешки!
Загремели запоры, зазвенели и забряцали цепочки – выглянула тётя Муза – со свечкой. На голове у неё было пёстрое полотенце, так она сохраняла причёску.