Приключения Буратино (тетралогия)
Шрифт:
– А у них, оказывается, одно благо? – тон Малыша полон сарказма.
– Как это ни странно… Я очень хорошо себе представляю, что Карлсон и его команда рассказали тебе о жителях Подземелья. Но я надеюсь, ты понимаешь, что такое пропаганда и как вредно делать выводы, основываясь только на утверждениях одной из конфликтующих сторон… Может, ты дашь возможность представить тебе иную картину мира?
– Попробуй. Даже интересно, – Малыш закидывает ногу на ногу.
– Неандертальцы появились раньше, и это была их планета. Они пустили сюда людей нового вида, разрешили им плодиться и размножаться и очень долго пытались сосуществовать
Уже из-под земли в попытке договориться неандертальцы дали сапиенсам религию. Но те переделали, перелицевали её в соответствии со своей гнусной природой. Самые хитрые и подлые подмяли её под себя для того, чтобы заставлять других работать, убивать и умирать не ропща… А ведь какая замечательная вещь любая Вера по своей изначальной сути! Она учит любви и терпению, добру и справедливости, скромности и щедрости. Она учит не бояться смерти, наконец. Даёт своим адептам и жить, и умирать проще… Но сапиенсы переписывают и дополняют скрижали. Сажают на троны посредников между толпой и богом в шитых золотом одеждах. Потом интегрируют религию во власть, чтобы сделать её инструментом подавления свободолюбия и инакомыслия.
Вера – как топор, которым можно нарубить дров для костра, чтобы согреться и приготовить пищу, а можно им же и череп ближнему раскроить… Или нет. Тут более уместна аналогия с оружием массового поражения. Ядерное расщепление, которое поначалу было задумано как способ получения энергии, а потом оказалось, что с его помощью можно истреблять братьев по разуму целыми городами.
– Ну и зачем же вы возитесь с нами, если мы такие плохие и неблагодарные?
– ДНК современного человека и неандертальца идентичны на девяносто девять с половиной процентов. Что несёт в себе разница в полпроцента кроме незначительных физических и физиологических отличий? Сапиенсы изобретательнее – неандертальцы рациональнее; сапиенсы креативнее – вторые чувствительнее; первые хитрее – вторые храбрее. Вы больше технократы, мы ближе к природе. Люди Поверхности много говорят, подземные жители много делают. Сам по себе напрашивается вывод: мы можем дополнить друг друга. В идеале – смешение кровей, взаимная интеграция и появление Сверхчеловека, несущего в себе лучшие черты обоих видов.
– А что если в этом гибриде сложатся минусы, а не плюсы? И получится тупой и кровожадный экземпляр с агорафобией и клаустрофобией одновременно?
– Будут и такие. Биологического мусора подавляющее большинство в любом обществе. Но будущее за лучшими представителями рода Homo!
– От этой идеи за версту разит нацизмом.
Араб отмахивается.
– Не надо путать евгенику и нацизм! Мы предлагаем изучить, а затем улучшить природу человеческую путём смешения разных видов и рас, а нацисты, наоборот, хотят сохранить чистоту собственной расы и уничтожить все остальные. Люди очень часто извращают прекрасные общественно-политические идеи, которые мы подкидываем им наряду с религиозными. Чтобы ты знал: и Ленин, и Гитлер – это наши провальные проекты. Один воспринял наше представление о справедливом устройстве общества, но решил, что к социально ориентированному государству можно прийти через насилие, а другой неверно истолковал учение о Сверхчеловеке…
Влияние Подземелья на человечество Поверхности через века и ошибки всё равно благотворно.
– Так вы же устраиваете войны и эпидемии, разве нет? Для того чтобы замедлить прогресс…
– Самому не смешно? По-твоему, чтобы спасти человечество, нужно его уничтожить?
– Так кто же тогда всё это устраивал?
– Сами сапиенсы и устраивали. Ну не эпидемии, конечно, они в большинстве своём появлялись самопроизвольно, но войны – дело рук самих сапиенсов. Результат их алчности и кровожадности. Ваш прогресс мы замедляли, но другими способами и по причинам, отличным от тех, что рассказали тебе в ВСКПУ.
– Тебя послушать, так сапиенсы – ксенофобы и каннибалы, а неандертальцы – ангелы во плоти…
– Конечно, это не так. Но скажи честно: разве ты до сих пор не убедился в том, что предложение вечной жизни, которое неандертальцы делают сапиенсам, более чем щедро?
– Это при условии, что всё это не антинаучный бред, как это утверждают мои товарищи.
– Давай так. Решишь сам, кто ангел, а кто демон… Твоё путешествие под землю даст ответ и на этот вопрос.
– Моё путешествие под землю?!
– Да. От имени людей Подземелья приглашаю тебя к нам как журналиста. Будешь одним из немногих после Геракла и Орфея, кто побывал в подземном царстве при жизни. Гарантирую также твоё возвращение на Поверхность по первому твоему требованию. Слово джентльмена!
– Я должен подумать…
– Скоро проснётся твоя подруга… Даю тебе пять минут. И второй раз предлагать не буду.
– Я выйду на балкон.
– Ну иди, – ухмыляется араб. – Поговори со своими демонами.
– Буратино, что с Дорой? Ты же мониторишь её показатели?
– С ней всё в порядке. Она спит под воздействием снотворного препарата на основе бензодиазепина. Малыш, ты понимаешь, что под землёй связи со мной не будет? Мы там никак тебе помочь не сможем.
– Я это понимаю, Буратино. Но всё равно считаю, что должен попробовать…
– Что попробовать?
– Ну как… проникнуть в их логово. Кто-то из ВСКПУ бывал там когда-то?
– В последний раз это были переговоры между спецслужбами ровно сто лет назад.
– Но вот! Видишь…
– Что видишь? Переговоры Второй мировой войной закончились… И что ты будешь делать в их логове?
– Как что?.. Что должен агент делать в логове врага? Добывать информацию.
– Понятно. А как ты собираешься вернуться?
– Амир дал слово джентльмена. Я ему верю.
– Малыш… это глупо. И я в принципе не могу согласиться с этим решением без санкции Карлсона. Подожди, я поговорю с ним…
– Стой! Ты же понимаешь, что он не разрешит?
– Конечно.
– Тогда какой смысл? Буратино, родной, да пойми ты наконец… Это же такой шанс! Я же журналист всё-таки. Кто в здравом уме на моём месте отказался бы от такого? Пойми, не всегда целесообразно слепо следовать правилам…
– Малыш, я запрограммирован беспрекословно выполнять инструкции ВСКПУ, и если начинаю размышлять об их целесообразности, то висну и перезагружаюсь. Потому и посоветовать ничего в данной ситуации не могу кроме одного: поступать так, как скажет Карлсон.