Приключения Чикарели
Шрифт:
— Ну, вот и свиделись, — обрадовался старик, обняв нас. — А мы скрываемся от этих дураков, чтобы не заставили нас служить себе.
— Будь спокоен, дедушка, отныне никто не посмеет приказать тебе служить своим целям. С этими твоими дураками мы живо справимся.
— А как быть с молоком?
— Как только мы вернемся на землю, твоя корова по-прежнему будет давать нормальное молоко. Жди нас здесь, мы скоро.
Мы приблизились к городу рогатых тогда, когда во дворце царила праздничная обстановка: король давал бал в честь того, что у него и его придворных выросли такие замечательные рога. Нацепив на рога все свои
При этом придворные гоготали, топали ногами в такт стихам, мычали, блеяли, хрюкали, а поэт продолжал:
Нет, ничто с тобою не сравнится, О, крупнорогий наш отец. Весь народ твоих рогов боится И обходит за версту дворец. Не стыдимся никого ни грамма, Мы любого победим врага: Мы его — копытами, рогами. Наша гордость — это вы, рога!«Наша гордость — это вы, рога!» — подхватили придворные, но тут я распахнул дверь и резко вошел в зал.
— Ты кто такой? — возмутился король, увидев в своем дворце человека без рогов. — Убирайся вон, скотина!
— Ваше величество, — незаметно ущипнул короля кардинал, — вы снова забыли о том, что отныне этим титулом мы величаем только придворных.
— Ах, да, — опомнился король, — убирайся вон, человек. Муу, забодаю!
— Мне кажется, убраться отсюда придется кое-кому другому, — вошел в зал Чикарели, откупорил один из сосудов и брызнул водой на собравшихся.
Пролившись на пол, вода образовала большую волну и смыла рогатого короля вместе со всей его свитой. Куда-то испарился и сам дворец. Мы с Чикарели стояли на зеленом лугу, удивляясь тому, куда сгинул дворец вместе со своими самодовольными обитателями.
— Вперед, только вперед! — вдохновенно воскликнул Чикарели и зашагал навстречу новым приключениям.
По дороге мы подобрали своего старика с коровой и пошли обратно.
Вы, конечно, догадываетесь, кто должен был встретиться нам впереди. Совершенно верно: хорошо знакомый вам человек-хамелеон. Не успели мы и близко подойти к его логову, как из-под высохших корней дуба раздался отвратительный писклявый голос:
— Ах, мои дорогие, ох, мои родные, бесценные вы мои, какое счастье видеть вас снова, какая огромная радость лицезреть вас на пороге моего дома, и если вам не нравится мой цвет, я сейчас же сменю его, — понес он свой обычный вздор. — Ах, как я рад, как я рад видеть
— Думаю, это наша последняя встреча, — ответил я, откупорил второй сосуд и хорошенько облил хамелеона волшебной водой.
Вода вспенилась, стала могучей волной и унесла болтуна-подхалима, оравшего «…но если вам не нравится этот цвет…»
— Очень нравится, — крикнул я вдогонку и помахал рукой человеку-хамелеону.
— Счастливого плавания, — не удержался от шутки старик.
— За мной, — весело скомандовал Чикарели, нырнув в логово хамелеона.
С трудом выбравшись из этого чертова лабиринта, мы поспешили вперед. Останавливаться на отдых не было времени: природа ждала Воду. Идти обратно было куда легче, потому что знакомая дорога всегда кажется короче, к тому же основные трудности были позади, и мы возвращались с победой.
И вот вдали показались руины домов завистников.
— Интересно, чем они заняты сейчас? — засмеялся Чикарели, вспомнив двух потешных типов.
— Сейчас увидим.
Мы поднялись на холм и увидели неподалеку от руин хитроглазого и долговязого. Подобно петухам, они стояли друг против друга и несли свою обычную околесицу:
— Нет, кто ты такой?
— Я тебе сейчас покажу, кто я такой, видали мы таких остолопов, как ты.
— Все равно я умнее тебя.
— Зато не завистливее.
— Ха-ха. Да кто ты такой, чтобы тягаться со мной в завистливости?
Старик наблюдал за этой сценой, ничего не понимая в происходящем.
— Пропадите вы пропадом! — сказал я, окончательно потеряв надежду на их исправление, откупорил сосуд и вылил воду прямо на землю.
Вода потекла вниз по холму, образуя мощный поток, подхватила завистников и унесла их.
— Все равно ты утонешь первым, — только и успел сказать хитроглазый и захлебнулся в воде.
— Нет, ты кто такой, чтобы гово… буль-буль-буль…
— Странные люди, — почесал в затылке старик. — Ой, там, кажется, пожар.
Мы посмотрели в ту сторону, куда он показывал.
— Ну и дела, — вздохнул Чикарели, — до сих пор никто не удосужился погасить.
В самом деле, дом в городе равнодушных продолжал гореть, та же толпа ротозеев стояла вокруг дома и гоготала.
— Чего уставились, трудно, что ли, погасить? — вызывающе спросил Чикарели.
— А нам какое дело, дом-то не наш, — последовал обычный ответ, хотя другого мы, признаться, и не ждали.
— Ладно, — разозлился Чикарели, откупоривая новый сосуд.
Вода зашипела, запенилась, разлилась по всему городу и подняла такую волну, что нам самим стало страшновато. Поток уносил городские строения и его равнодушных жителей.
— Ну и чудеса, — не уставал удивляться старик.
Я смотрел на Чикарели и удивлялся: наряду с озорством, присущим любому мальчишке в этом возрасте, в его глазах появилась такая серьезность, будто за это время он вырос лет на десять. Я смотрел на Чикарели, гордясь своим другом, и чувствовал, как он счастлив. Тогда на цахкадзорской поляне я мог бы отчитать его и просто-напросто отправить к родителям, но я поверил в то, что мальчишку можно спасти, поверил в него, а ведь это такое счастье, когда в тебя верят.