Приключения Джима Пуговицы
Шрифт:
И он закурил свою трубку, которую чуть было не потерял, когда нырнули в тоннель.
— Во всяком случае, мы на пути в Пинг! — успокоил всех Джим, видя, что некоторые малыши готовы расплакаться.
Дети быстро успокоились и стали с любопытством озираться по сторонам. Слабое мерцание между тем разрослось в пурпурную зарю, и в ее свете стало видно, что река протекает в высокой сводчатой пещере. Свечение же исходило от бесчисленного множества красных рубинов, которые длинными кристаллами росли на сводах пещеры. Эти рубины светились, как уличные фонари. Вид был неописуемый.
Через некоторое время свет изменился, превратившись
Дети вначале перешептывались, потом совсем замолкли от восхищения и только любовались всеми этими подземными чудесами.
Иногда течением проносило корабль так близко к стене, что дети могли отломить себе на память несколько драгоценных кристаллов.
Никто не знал, сколько времени они находятся в плавании, но тут Лукас заметил, что течение снова убыстряется. Стены скал сдвигались все ближе, проход суживался, свет приобретал красноватый оттенок, кое-где пронизанный белыми полосами и зигзагами.
А волшебная игра самоцветов постепенно замирала. Наконец стало темно, как в начале путешествия. Лишь изредка темноту прорезал луч, исходивший от какого-нибудь одинокого кристалла. Потом и это прекратилось. Вода снова начинала реветь, бурлить и клокотать, как в горном потоке, и путешественников снова понесло и с большой высоты низвергло течением вниз.
Однако на сей раз их ожидали весьма приятные новости. Шумные воды вынесли Эмму с ее прицепом-драконицей на свободу!
Их встретила чудная звездная ночь. Река струилась теперь в просторном русле величественно и спокойно. Берега поросли дремучим лесом. Даже в свете луны было видно, что деревья прозрачны, как цветное стекло. Ночной ветер шевелил ветки, и они издавали хрустальный звон, потому что были увешаны тысячами колокольчиков.
Вот паровоз скользнул под какой-то мост, в изящном изгибе перекинутый через реку — и мост этот оказался фарфоровым!
С удивлением путешественники озирались по сторонам. Первой обрела дар речи маленькая принцесса Ли Зи.
— Ура! — закричала она. — Это же Ландай! Мы приплыли в мою страну! Теперь мы спасены!
— Но этого не может быть! — сказал Джим. — Из Ландая мы ехали до Тоскании много дней, а тут прошло лишь несколько часов.
— Я бы тоже не поверил, — озадаченно пробормотал Лукас.
— Может, все это нам только мерещится?
Джим взобрался на трубу, чтобы дальше видеть в свете звезд, и оглядел окрестности. Позади он увидел могучие горы, протянувшиеся от одного края горизонта до другого. Каждая гора была с красно-белым узором. Сомнений не оставалось — то была Корона Мира.
Джим спустился с трубы и медленно и почти торжественно произнес, обращаясь к детям:
— Так и есть, мы в Ландае!
— Джим! — возликовала маленькая принцесса. — О Джим, я так рада, я так рада!
И от радости она поцеловала его. Джим стоял, как громом пораженный.
Дети от счастья стали смеяться и подняли такую возню, что Эмма закачалась и чуть не опрокинулась, но Лукас вовремя всех утихомирил.
— Я нахожу этому только одно объяснение, — сказал
— Что-что? — спросил Джим. — Ты что-то сказал?
И наморщился, силясь вникнуть в происходящее. Ему казалось, что он в волшебном сне.
— Да ладно, ничего, — усмехнулся Лукас. Конечно же, он заметил, что Джим не видит и не слышит ничего вокруг, кроме маленькой принцессы.
И он повернулся к детям и предложил, чтобы каждый рассказал свою историю. Все равно им еще долго плыть до Пинга, и они бы скоротали время за рассказами, кто как очутился в Тоскании.
Все согласились. Лукас закурил новую трубку, и маленькая принцесса первой начала свой рассказ.
Двадцать третья глава, в которой ландайская принцесса рассказывает историю, а Джим ссорится с ней
— Это было в летние каникулы, — начала Ли Зи. — Я, как всегда в это время, поехала отдыхать к морю. Мой отец даже разрешил мне пригласить семерых подруг, чтобы мне не было скучно. За нами присматривали три придворные дамы.
Мы жили в небольшом замке из голубого фарфора. Прямо у порога плескалось море и золотился песок.
Придворные дамы каждый день напоминали нам, чтоб мы играли неподалеку. Вначале я слушалась и не отходила дальше, чем на расстояние зова. Но поскольку дамы все равно продолжали каждый день повторять свои наставления, во мне взыграло чувство протеста, и однажды я убежала и бродила по пляжу одна. Я видела издали, что меня ищут. Но вместо того, чтобы отозваться, спряталась в камышах. Дамы и подружки звали меня и были очень взволнованы, но я продолжала молчать в своем укрытии. Они говорили, что надо искать где-то в другом месте, я посмеивалась себе, а когда они ушли, выбралась из камышей и снова стала гулять, уходя все дальше от замка. Я собирала в передник красивые ракушки и напевала песенку, которую сама тут же сочинила:
Как прекрасно в выходной Целый день гулять одной. Не отыщете Ли Зи Ни вдали и не вблизи. Пум дидель дум, Шрум!Очень трудно было подобрать рифму к Ли Зи, и я не заметила, как очутилась на каком-то скалистом берегу, который круто обрывался к морю. Мне уже разонравилось тут гулять, но я не хотела сдаваться первой и уходила все дальше. Вдруг я заметила в море парусник, он быстро плыл к берегу, прямо к тому месту, где была я. Паруса были красного цвета, на самом большом чернела цифра 13.
При этом воспоминании Ли Зи сделалось так страшно, что она замолчала.
— Да, становится интересно! — буркнул Лукас и многозначительно переглянулся с Джимом. — Рассказывай дальше!
— Корабль плыл прямо ко мне, — продолжала принцесса, все еще бледная. — Я испугалась так, что не могла ног от земли оторвать. Корабль был большой, края его борта были выше обрыва, на котором я стояла. И с палубы прыгнул человек, ужасный и страшный. На шляпе у него был нарисован череп со скрещенными костями. Сам в яркой куртке, шароварах и сапогах раструбом. За поясом торчали кинжал, нож и пистолет. Под громадным крючковатым носом черные усы, в ухе серьга, а маленькие глаза посажены так близко, будто он их нарочно скосил к носу.