Приключения Фильта. Книга 3 (т. I). Восточный гамбит
Шрифт:
Разведчик вздохнул, а старый волшебник продолжил:
– В Кафтелии есть три крупных публичных и несколько частных библиотек. Если пойти в крупные, что кажется на первый взгляд логичным, то об этом сразу узнает Сельвьенна, у нее везде глаза и уши. А вот с частными не так. Их владельцы не каждого пустят на свой порог и не всё покажут. Один из таких частников является моим хорошим знакомым. Его зовут Швейкель. Сейчас я рассажу тебе о том, откуда я его знаю.
– Простите, – перебил мага юноша. – Вот зачем постоянно эти заходы в дела давно минувших дней? Почему нельзя сразу перейти к делу? Раз вы что-то там нашли.
– Как раз для того, чтобы ты не задавал массу вопросов потом, – назидательно ответил маг. – Потому что обязательно последуют все эти твои «как», «где», «кто», «что» и «почему». Так что не перебивай меня, пожалуйста, а то мы и до обеда не закончим.
Глава XXV
Волшебник покряхтел, зачем-то взглянул на свою трубку, вновь отпил из чашки и заговорил:
– Письменность на Гефетроне появилась давно,
Когда есть спрос, появляется и предложение. Кое-кто вовремя смекнул, что коллекционеры книг не станут тратить кучу собственного времени и испытывать хлопоты и лишения длительных путешествий в погоне за интересующим их томом, но будут готовы выложить кругленькую сумму тому, кто им такое издание найдет и доставит практически на дом. Среди таких смекалистых был и Швейкель. Он рос в хорошей, но довольно бедной семье, хотя его родителей нельзя было отнести к нищим. Так, на жизнь хватало, и семья не голодала, но накопить деньжат не получалось. Швейкель быстро обучился грамоте и много читал, порой часами просиживая за книгами в публичной библиотеке Кафтелии. Родители хотели, чтобы их сын стал для начала помощником стряпчего, а там уж как пойдет. Но у юного грамотея обнаружилась склонность к рискованным и сомнительным делам, а заполнять и перекладывать всю жизнь какие-то бумажки за пару монет ему не улыбалось.
Отец и мать постоянно пытались уговорить свое чадо стать «как все» и начать карьеру «приличного гражданина Кафтелии», но он решительно отметал подобные идеи, пообещав им, что, когда он разбогатеет – а это произойдет совсем скоро, надо потерпеть всего лишь годик-другой! – то купит им уютный домик на окраине столицы, где те будут в спокойствии доживать свой век, ни в чем не нуждаясь. Впрочем, на шее у родителей он не сидел: парень жил случайными заработками и ввязывался во всякие темные делишки, он даже пару раз чуть было не попал за решетку. Такие факты от родителей он, естественно, скрывал. Однако свое обещание в части домика он выполнить, увы, не успел: мать с отцом раньше времени сошли в могилу, заболев каким-то серьезным недугом, а на хорошего врача денег не хватило. Правда, сам Швейкель считал всех докторов проходимцами, но от этого было не легче.
Наследства от родителей ему почти никакого не досталось, и парень продолжал мотаться по городу, берясь то за один, то за другой прожект и быстро их бросая. Как-то раз совершенно случайно он подслушал в таверне разговор двух прилично одетых людей. Швейкель с детских лет отличался наблюдательностью и научился определять статус того или иного человека по одежде, манере говорить и вести себя. Те двое беседовали о книгах, и юному проходимцу в голову пришла интересная мысль. Он пробежался по своим знакомым в Кафтелии, коих у него за последние годы набралось множество, и вскоре составил план, гордо назвав его «планом обогащения Швейкеля».
– Простите, Наставник, – вклинился в рассказ мага Фильт. – А откуда вы всё это знаете?
– Вот видишь, – улыбнулся тот. – У тебя уже появились вопросы, а сколько бы их было, перейди я сразу к сути? Слушай дальше, и ты скоро всё поймешь.
Швейкель разузнал, какие деньги могут платить коллекционеры за некоторые экземпляры, но книги эти необходимо было где-то найти и добыть. Он разумно решил не жадничать и начал с осторожных пробных поисков. Кое-какие монеты у него водились, так что ему удалось купить лошадь и провизию для короткой поездки, и он отправился в дорогу. Швейкель отъехал от столицы на день конного пути и принялся заглядывать в небольшие городки и деревеньки под Кафтелией. Он был общительным человеком и производил хорошее впечатление при знакомстве, так что мало кто считал его жуликом. Он честно признавался, что скупает книги – всё равно какие – для частной библиотеки одного знатного, но исключительно прижимистого вельможи, намекая тем самым, что много заплатить не сможет. Большинство людей, в распоряжении которых оказывались книги, свитки или иные записи, были их случайными владельцами: одни остались от умерших родственников, другие – от прежних хозяев жилища, происхождение третьих вообще не могли вспомнить. Выбрасывать книги им было вроде как жалко, поэтому многие были рады избавиться от ненужных вещей, выручив хоть пару медяков. Конечно, попадались и хитрые жадюги, которые сразу ломили цену, но Швейкель принципиально не платил много. «Если ты начинаешь с такими торговаться», – считал он, – «то сразу становится
Конечно, Швейкель был не один такой умный и шустрый. Однако он отличался своей манерой приобретать книги и легко втирался в доверие, в то время как его конкуренты действовали не столь продуманными способами. Он считал, что если хочешь добиться успеха, нужно быть вежливым, обходительным и терпеливым, тогда с тобой куда охотнее будут иметь дело, чем с теми, кто действует нагло, грубо и нахраписто, а именно так вели себя остальные искатели книг.
Приобретя первую партию своей книжной добычи, парень вновь пошел по знакомым, как бы невзначай упоминая в разговорах с ними о том или ином издании. Те разбалтывали это дальше, и в один прекрасный день, как и надеялся терпеливый Швейкель, план сработал. Он познакомился с коллекционером, которого заинтересовало кое-что из скупленных парнем книг. Вот с ним он уже стал торговаться, однако не зарывался. В итоге выручка даже превзошла все его ожидания и с лихвой покрыла расходы, так что он с радостью подсчитывал свою первую прибыль. Дело сдвинулось с мертвой точки, и Швейкель стал потихоньку приобретать среди коллекционеров книг репутацию жадноватого, но честного торговца. Если сначала он действовал больше наугад, то теперь стал понемногу разбираться в книгах – точнее, в их ценности, так как их содержание его пока мало интересовало. Вырученные средства позволили ему поехать в более продолжительное путешествие и на куда большее расстояние, чем в первый раз. Но голову он не потерял: в деревнях и городках Швейкель продолжал действовать по той же схеме и с той же легендой, разумно предположив, что всё равно никто никогда не узнает, за сколько на самом деле он продал книги в Кафтелии. Да если бы и узнали? Он не мошенничал, никого не обманывал, книги не воровал и уж тем более никого не убивал ради них. Его известность в среде книголюбов росла, и парню даже стали вручать списки с заказами определенных изданий – мол, вдруг случайно встретишь.
Шли годы, и дело у Швейкеля успешно продвигалось. Он теперь уезжал на недели или даже месяцы, но отправлялся в путь уже с тремя лошадьми: на одной он ехал сам, а две другие везли крытую телегу для книг. Нападения по дороге он не боялся, хотя приобрел на всякий случай оружие. Всякого рода разбойников не интересовали книги, так как они не представляли себе, где и за какую цену их можно было бы сбагрить, да и вообще не считали, что это барахло может хоть чего-то стоить, их интересовало другое. А конкурентов он не опасался, потому что, как он выражался, у них была кишка тонка. Со временем Швейкелю удалось купить небольшое здание почти в центре столицы Сколладии, одну часть которого он приспособил под книжный магазин, а другую – под частную библиотеку. Публичные библиотеки в Кафтелии были большими и бесплатными, но там не встречались редкие экземпляры, которые иногда интересовали кого-то для определенных целей. За совсем маленькую плату он позволял читать книги в этой части здания и даже что-то выписывать из них. Основной же капитал тек к Швейкелю не из библиотеки и даже не из магазина, который, впрочем, тоже процветал. Наибольшие суммы ему платили богатые клиенты за определенные фолианты, которые они приобретали для личных коллекций или для обмена, но дальнейшая судьба книг его уже не волновала. Такие издания он не выставлял на продажу и не предлагал в библиотеке.
Тут Мол-Габур замолчал, отпил еще чая и принялся раскуривать погасшую трубку. Фильту уже немного надоел этот рассказ, но приходилось терпеть. Взглянув на взявшего небольшую паузу мага, он сказал:
– И тут появились бандиты, которые всё же решили ограбить этого честнейшего книголюба!
– Как ни странно, ты абсолютно прав, – неожиданно ответил волшебник. – Вижу, ты уже немного устал от моего повествования, но не волнуйся, осталось немного.
В те времена в Кафтелии было много хаоса. Тогдашний король Синдрос Могучий, предшественник Сколлада Третьего, загорелся древней идеей своих предков о завоевании новых земель для Сколладии. Едва взойдя на трон, он принялся расширять и перевооружать армию, забросив внутренние дела. Он сильно сократил количество городской стражи, переведя многих в армейские подразделения. Лишь секретную службу он не решился трогать. Бандиты всех мастей тут же воспользовались случаем, и преступность захлестнула улицы столицы. Шайки и банды нападали на горожан посреди белого дня, разбойники налетали на магазины и таверны, забирая всё ценное. Немногочисленная и невооруженная охрана и вышибалы не могли противостоять хорошо подготовленным грабителям. Народ на все корки ругал стражу, а та просто физически не могла везде успеть. На рынке даже создали свой оборонительный отряд, плюнув на запрет носить оружие – ведь у бандитов-то оно было! Смышленый Швейкель сообразил, что к нему тоже могут наведаться, а если не найдут много денег, то просто спалят магазинчик к юмноровой бабушке, что в его планы никак не входило. Поэтому он стал одним из первых, кто обратился за подмогой к магам. Мы, конечно, весь этот бардак видели, но не могли вмешиваться: люди должны были сами решать свои проблемы.
– Вот вы всегда так, – ехидно ввернул Фильт. – Как запахло жареным, так решать самим людям. А как мешать им развиваться, так пожалуйста, по вашим же словам.
– Тема вмешательства в дела людей – это очень тонкая материя, мой дорогой ученик, – проговорил чародей с некоторой грустью в голосе. – Невозможно предвидеть всё и нельзя сказать, к добру или злу приведет то или иное подобное действие. Да и какой смысл говорить об этом сейчас?
Мол-Габур выпустил три колечка дыма, которые затем опустились на стоявшую на столе свечу, да так и остались висеть в воздухе, не развеявшись. Затем он продолжил: