Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Я и вправду не задержался. Честно говоря, ароматы готовящихся блюд вкупе с запахом множества немытых тел, да еще скученных на крошечном пространстве, были чересчур даже для моего не то чтобы утонченного нюха. Кроме того, наемная обслуга никак не производила впечатления людей, достаточно разумных (или слишком глупых) для того, чтобы злоумышлять против Макса и его пивоварни. И потом, стоит кому-нибудь из этой публики появиться в зале, мой нос мгновенно меня известит.
Будь я злодеем, решившим учинить что-нибудь этакое, я бы затесался в «дворовую
Короче говоря, я вернулся к Аликс и Тинни.
— Пошли отсюда, чего зря париться. — Мы направились к двери, причем я краем глаза продолжал наблюдать за тем, что творилось на кухне. Когда мы вышли в залу, я спросил: — Не видели, за мной никто не следил?
— Я, — немедля откликнулась Тинни.
— Чего? Что «я»?
— Я за тобой следила. Пристально. — Она подмигнула.
Аликс это пришлось не по нраву.
— А ты что скажешь, Аликс?
— Она меня опередила. — Аликс высунула язычок — видимо, в ответ на соответствующую гримаску Тинни. — Не считая нас, никто не смотрел в твою сторону. Да тебя, между прочим, было и не отличить от прочих. Ты словно родился на кухне. И наряд не спас.
А Белинда уверяла, что костюм Тэда Вейдера идеально подходит для подобных вечеринок.
— Чем тебе не нравится мой наряд?
— Гаррет, тебя как ни наряди, ты все равно собой остаешься. — Тинни хихикнула.
— Когда мне захочется оскорблений, я позову своего попугая. — Кстати, а куда подевалась эта треклятая птица? Может, боги наконец смилостивились… Я имею в виду, конечно, толковых богов, способных проследить, чтобы Покойник не выпал в осадок, пока мы — я и попугай — в доме Макса. Страшно даже представить, что может произойти, если птичка окажется на свободе…
— Он где-то там, — Тинни махнула рукой. — Развлекает гостей вместо главного клоуна.
— Куда дальше? — спросила Аликс.
— К официантам, которых нанял… Эй!
— Что?
— Знакомое лицо! Даже два! — Я углядел среди слуг в ливреях физиономии Трейса Уэндовера и Картера Стоквелла, тех самых парней, что приходили ко мне агитировать за права людей. Замечу мельком, что слуги Макса щеголяли в роскошных, сверкавших позолотой ливреях, а наемных обрядили в поношенные и чуть ли не траченные молью.
Трейс тоже заметил меня и, вместо того, чтобы помахать рукой, бочком-бочком двинулся к Стоквеллу. Тот насторожился, принялся озираться, потом подставил ухо, чтобы Трейс нашептал ему новости.
— Я был прав. Что-то и в самом деле намечается.
— Что стряслось?
— Тут находятся двое парней из Вольных Сообществ. Вопрос — с какой стати? — Ни Уэндовер, ни Стоквелл не произвели на меня впечатления сирот, перебивающихся с хлеба на воду и согласных на любую работу. Эти красавчики, вне сомнения, жили в достатке, и податься в поденщики их заставила отнюдь не нужда.
— Предупредить Манвила? — справилась Аликс.
— Не
— Что? Что?
— Стоило отвести взгляд, как они смылись. — Но куда? Поблизости от того места, где они только что стояли, не было ни двери, ни раскрытого окна, да и число ливрейных слуг как будто не уменьшилось. Однако Уэндовер со Стоквеллом словно испарились. — Пожалуй, придется звать Манвила.
Мне определенно не нравилось то, что затевалось на моих глазах.
31
Гилби привел с собой Ланселина Мака и полдюжины коренастых грузчиков, чей облик никак не вязался с праздничной атмосферой.
— Ну что? — спросил Манвил, воинственно раздувая ноздри.
— Я заметил двух ребят из Вольных Сообществ. Одного зовут Трейс Уэндовер, другого Картер Стоквелл. Вчера они пытались меня завербовать.
— Любопытное совпадение.
— Да уж… Они заявились ко мне домой и требовали, чтоб я вступил в ряды Черных Драконов Вальсунга.
— Никогда о таких не слышал.
— Я тоже. Здесь мы углядели друг друга почти одновременно. А потом они взяли и исчезли. Я отыскал мистера Грессера. Вон он, с дамами любезничает. Он говорит, что таких имен в его списках нет. — Грессер командовал наемной прислугой.
— Ну, они вряд ли записались бы под настоящими именами.
— По-моему, с них бы сталось. — У нас в Танфере плохие парни особой сообразительностью не отличаются. — Грессер согласился признать, что в его банде были двое, внешность которых отвечает моему описанию. Но не более того.
Грессер, маленький человечек с бегающими глазками, пребывал в состоянии крайнего возбуждения, вполне объяснимого для мелкого начальника, который опасается, что если вечер будет испорчен, ему завтра же укажут на дверь. И все из-за того, что в число его подчиненных затесались подозрительные личности.
Гилби смерил Грессера суровым взглядом.
— Грессер, тебе известно хоть что-нибудь о твоих людях?
Я вздохнул. Признаться, я сомневался, что Гилби воспринял мои опасения всерьез. Я и сам не ведал, насколько они обоснованы. С другой стороны, интуиция редко меня подводила. Замечательный дар; жаль, что проклевывается редко.
— Ну как я мог проверить всех до единого? — оправдывался Грессер. — Времени-то в обрез было. Тут ведь как: даешь, значит, объявление о работе, сперва берешь тех, кого знаешь, а из остальных выбираешь народ потрезвее да одетый поприличнее, да тех, кто не станет сморкаться в скатерть или, значит, благородных дам щупать. А уж потом, коли время останется, спрашиваешь, кто чем раньше занимался…
Прислушиваясь вполуха к оправданиям Грессера, я одним глазом следил за Тинни (если ей и было боязно, то виду она не подавала), а вторым присматривал за Аликс, для которой все происходящее было грандиозным приключением. Казалось, еще чуть-чуть — и она от восторга запрыгает, как трехлетний ребенок.