Приключения Генри-Генриетты
Шрифт:
— Добрый вечер! Я пришел познакомиться с Вами. Меня зовут Карл.
— Генри.
— Я вижу в Ваших глазах недоумение, но позвольте, я все объясню. Я один из самых приближенных слуг короля. Пусть я не участвую в совещаниях, но я тоже имею голос. На меня произвело большое впечатление, когда я узнал, что из народа вызвался доброволец, чтобы изгнать дракона. Но Ваш сегодняшний поступок, пожалуй, не менее храбрый и достойный.
— То, что я плеснул Вам в лицо водой? Это нисколько не храбро…
— Нет, я о том, что Вы заступились за народ. Тут никто не думает о простых людях. Мне это очень понравилось, я сам был почти нищим. Я хочу помочь
— Чем Вы можете мне помочь? — удивилась Генриетта. — Не обижайтесь, но ведь Вы — просто шут.
— Я не обижаюсь, но в моих руках находится довольно сильное оружие. Боязнь показаться смешным — слабая сторона сильных мира сего. Чем солиднее человек, тем больше он боится, что над ним посмеются. Иногда страх стать посмешищем заставляет людей делать вещи, на которые они казались не способны.
Генриетта подумала, и пришла к выводу, что карлик прав.
— Как Вы планируете найти деньги на бал? Что Вы предложите королю? — спросил шут.
— А почему Вы решили, что я хочу что-то предложить?
— Генри, я знаю, что у Вас есть план. Не бойтесь, расскажите мне. Я предлагаю Вам свою дружбу.
Генриетта подумала и согласилась. Они долго разговаривали и продумали все до мелочей.
На следующее утро все снова собрались у короля. Кроме советников в зале на этот раз присутствовали и шуты. Король заявил, что так веселее и лучше будет думаться. Карлики дурачились, живо реагировали на все новости и предложения, осмеивали и освистывали тех, кто им не нравился. Уфиций и казначей подготовили смету для бала. Ох, и длинным был список расходов! Итоговая сумма получилась очень впечатляющей.
— Что ж, — начал король, вот мы и подсчитали расходы на бал. Теперь нужно придумать, откуда эти деньги взять. Какие будут предложения, мои мудрые советники?
Предложения от мудрых советников поступали самые разные, по глупости одно лучше другого. Кто-то предлагал развязать войну, быстро захватить новые земли и получить выкуп за их освобождение, кто-то предлагал с помощью мага искать древние клады, кто-то — взять у народа, ну а кто-то додумался даже сделать вход на бал платным. Генриетта ничего пока не говорила. Она молча выслушивала эти предложения и их опровержения. Генерал сразу заявил, что война- это дело затратное, а не доходное, и на нее у королевства нет ни денег, ни сил. Идея о магах и кладах была почти всеми осмеяна, ведь и те, и другие здесь давно перевелись. Про народ сам король высказался против, он очень боялся восстаний и мятежей, особенно во время бала. Наконец, начали обсуждать предложение сделать платным вход. Изначально это означало брать плату с приезжих королей, и идея эта, несомненно, также была обречена на провал, но Генриетта всех опередила.
— Неплохая идея, — сказала она, и на лицах большинства присутствующих можно было прочитать изумление, — просто не совсем верная. Мы не можем брать плату с приезжих королей, иначе рискуем остаться без гостей, и репутацию нашу это тоже испортит. Но Вы, — она посмотрела на советника, который предложил плату за вход, — верно заметили, что платить за бал должен тот, кто на этом балу будет развлекаться. Я Вас поддержу! Я, как и Вы, хочу пожертвовать свои сбережения в пользу бала! У меня их не много, но я отдам все! Вот, держите!
С этими словами она достала из кармана мешочек, в котором были все ее оставшиеся сбережения, и отдала его казначею. Все смотрели на нее с открытыми ртами.
Карлики, которые все предыдущие предложения поднимали на смех,
Король был крайне удивлен, но и обрадован. Когда казначей пересчитал все эти добровольные пожертвования, оказалось, что нужная сумма была почти собрана.
— О, мои верные подданные! — король чуть не плакал от умиления. — Вы настоящие патриоты! Я так благодарен Вам за такой благородный поступок! Остаток суммы возьмем из казны, это не страшно. Я всех Вас награжу почетными грамотами!
Советники чувствовали, что остались в дураках, но не хотели в этом признаваться. Они пытались изображать радость, но их натянутые улыбки выдавали недоумение и сожаление о пожертвованных деньгах.
После окончания совещания советник Дагд догнал Генриетту в коридоре.
— Ты, — прошипел он, — это все ты подстроил!
— О чем это Вы? — Генриетта в недоумении подняла брови. — Это была даже не моя идея! Я просто ее поддержал.
— Я вижу, какую игру ты ведешь. Меня не обманет какой-то простолюдин. Не знаю, как у тебя это получилось, но знай, в следующий раз подобные фокусы тебе с рук не сойдут!
С этими словами Дагд развернулся на каблуках и быстро пошел прочь.
Генриетта посмотрела ему в след, пожала плечами и направилась к себе в комнату. По пути она обогнала группу советников, которые хвалились друг перед другом своей щедростью и каждый говорил, что сам хотел предложить пожертвовать деньги.
«Ага, конечно. Так бы и пожертвовали!»- думала Генриетта, смеясь.
Вечером к ней пришел Карл. Он принес бутылку дорогого вина.
— Нужно отметить нашу маленькую победу, о которой никто не знает, — сказал он.
Генриетта согласилась.
— А интересно, этот толстяк сам додумался предложить плату за вход или его кто надоумил? — спросила она.
Карл ухмыльнулся.
— Сегодня я встретил его рано утром, сделал ему пару комплиментов, он разговорился, пожаловался, что не может ничего придумать насчет денег. А я ему и говорю: «Когда я в трактире работал, мы туда иногда танцовщиц или факиров приглашали. Так чтобы эти мероприятия окупались, вход в трактир хозяева платным делали». Вот он и сказал про платный вход на бал. Да ведь еще и наверняка решил, что сам до этого додумался.
— Спасибо! Я бы один не справился. Меня бы никто не поддержал и не пожертвовал бы денег на бал.
— Я же обещал помочь. Этих туповатых и жадных советников нетрудно ввести в состояние шока, а потом надо их хватать и ощипывать, как гусаков. Главное быстро, чтобы опомниться не успели. А когда дело уже сделано, они сами радость изображают. Никому не хочется дураком выглядеть, чтобы над ним смеялись, проще сказать, что сам так и хотел.
— Дагд все понял. Почти все. Он мне после совещания угрожал.