Приключения иммигранта - Алистер

Джемисон Кэтти

С первого взгляда комната совсем не изменилась, но это с первого... А со второго... Сидевший рядом Айри щеголял новенькими сережками из ярких камешков. Такие же были на Райни и Иверте, у Сарета вообще оказались накрашены ногти... и губы. Сиреневым цветом. И еще глаза подведены. С ума они все посходили? Алистер обернулся к Ленни, как к самому сдержанному в этом дурдоме, и наткнулся на длинные серьги с лазоревыми камнями и непонятно как уложенные в нелохматую прическу волосы. Ленни с интересом глянул на него снизу вверх... это что, они все утро ждали его реакции? Терпеливые какие... И что им теперь сказать? Не то, что первым пришло в голову, это ясно - им только того и надо. Ясно же, что ни

к смене ориентации, ни к чему-либо вообще, кроме утонченного издевательства... стоп. Какое же это издевательство? Как говорил Ленни - "немножко поиграть"? Вот это он, значит, и наблюдает. Как и во что играют контрразведчики. Мама дорогая, во что могут играть такие бескомплексные ребята - подумать страшно... Серьги-помада - еще цветочки. Вот начнут сейчас манеры отрабатывать на единственном доступном федерале - мало не покажется. Не то что уроки Тэфи про "нет, я не хочу" - имя свое забудешь! Алистер затравленно глянул в угол, где невозмутимый Сэнди опять диктовал что-то в щупальце. Ему явно было не привыкать, и защиты от него ждать не стоило. Кайл и Алли (Алли - с локонами, которые наверняка пришлось завивать раскаленными щипцами, а удерживать на месте с помощью промышленного лака) шептались над экраном. Ну, не стоять же здесь столбом, как полный идиот!

– Что у вас за утренник юных проституток?
– поинтересовался Алистер, мысленно прощаясь если не с жизнью, то с нравственными устоями.

– А в мужском роде это слово употребляется?
– невинно поинтересовался Сарет.

– Так и к вам, ребятки, этот род применим теперь только условно.

– С ума сойти, как для вас важен внешний вид!

– Поскольку у нас мозги, а не проходной двор - неудивительно.

Ленни фыркнул, безобразно ломая иллюзию занятого делом работника, да и вообще смешки посыпались по комнате, как бисер по полу. Один Сэнди ни на кого не реагировал в своем углу... это чего ж надо было здесь навидаться, чтобы такой цирк не вызывал реакции?

– Как тебе они?
– спросила Одени, откидываясь на спинку стула и окидывая комнату хозяйским взглядом.
– Похожи на "сексуальное меньшинство"?

– Пройдитесь кто-нибудь, - велел Алистер, лихорадочно соображая, что бы ему еще запросить для пущей достоверности оценки. Сарет, не ломаясь, прогулялся между столами характерным для имперцев быстрым упругим шагом.

– Не годится! Походочку от бедра и ищущий взгляд по сторонам!

– Ищущий - это какой?

– Как будто ты прикидываешь, кого в постель... на пляж потащить.

– Так он в базовой комплектации прикидывает!
– рассмеялся Ленни. С уложенными волосами он выглядел темнокожей куклой-мальчиком. Сарет прогулялся по комнате еще раз, усиленно изображая "ищущий взгляд"... н-да, походка ему лучше удалась...

– Будем считать, что ты стесняешься, - с притворным вздохом выдал Алистер, вызвав этим новую волну смеха.
– А осаночка ничего, сойдет.

– Стесняюсь - прямо глаза поднять боюсь!
– подтвердил имперец, останавливаясь в полушаге.
– Излечи меня, пожалуйста, от этого своей несравненной лаской! Пойдем на пляж!

– Там сейчас пекло.
– Алистер непроизвольно подался назад. "Коллега" явно шутил... наверное. Может быть. Вот только не похоже было это выражение лица на шутку. Сарет потянулся к нему, погладил по щеке... отшатываться дальше было некуда.

– Убери руки, - предупредил Алистер, практически готовый пустить в ход свои. Имперец, как ни удивительно, отступил.

– И я тебе не нравлюсь!
– горестно воскликнул он.
– Алли, ты был прав! Он влюблен в Гиату! Что мы будем делать?

– Безропотно страдать!
– смиренно отозвался Алли, прижимаясь к Кайлу так уютно и органично, словно

они и в самом деле... хотя они и так... Тьфу, пропасть! Накрутили себе не пойми чего в социальном устройстве, а иммигрантам расхлебывать.
– Кайл, ты меня утешишь?

– Пойдем утешаться, - Кайл потянулся было встать, но напарник приобнял его за плечи, усаживая на место... рука у него, похоже, уже прижилась.

– И меня пошлешь?
– спросил Иверт, двумя столами дальше, умоляюще глядя на собеседника черными глазищами в их новом изумрудном обрамлении. И цвета же для косметики подобрали... а еще поярче не нашли?

– Одени единственную не пошлю, - пообещал Алистер, заслужив этим улыбку девушки.
– Но она, как разумный человек, найдет себе более интересное занятие, чем приставать к кому попало. Поздравляю тебя, кстати - косметикой ты их пользоваться обучила прекрасно. На панели им цены не будет.

– Что ты! Я не умею, - отмахнулась Одени.
– Нас всех Элис учил. Специально в разведшколу каждый год приезжает.

Сговорились они, что ли? Что ни минута, то новый шок! Хотя куда там... Если бы это было предварительное соглашение, было бы не так обидно.

– А он откуда умеет?

– Не говорит, - влез Ленни.
– Уж который выпуск его и так, и эдак спрашивает. Всех шлет к Диверсанту за подробностями. Я был на Континенте, так даже не поленился съездить. Но Диверсант жмется и гонит, как он Элиса замуж выдавал... Вот только если бы это было правдой, он бы так не нервничал. Алистер, а что ты, действительно, как первоклашка? Чем тебе Сарет и Иверт не угодили? Может, тебе я больше нравлюсь? Или Сэнди? Так ты выбирай, не стесняйся, тебе никто не откажет.

– Ленни, голову оторву, - ровным голосом предупредил Сэнди. Ах, вот он как, значит, не слушает.

– Ну хорошо, Сэнди не хочет. Как насчет Райвена тогда?

– Не нужны вы мне, ребята, - твердо сказал Алистер, отлипая от кромки стола и начиная осторожное продвижение к двери.
– И вообще, мне пора обедать. Светлый день.

Но, разумеется, на этом представление не закончилось. До вечера паршивцы-шпионы с наслаждением вылавливали его в самых людных местах и в разнообразных формах предлагали свои услуги для "исследования и оценки гомосексуализма". К закату Алистер уже и смущаться перестал, слал всех, без разбора возраста и звания, лесом и грозился пожаловаться Элису, но ясно было, что ребята нашли себе новое развлечение и просто так его в покое не оставят. В конце концов он плюнул на пленки, ужин и сон и позорно удрал под крыло к Таише, куда за ним никто из мучителей не последовал.

Таишу, внимательно выслушавшую по дороге домой жалобы любовника на судьбу и "коллег", история и позабавила, и удивила.

– А почему ты смущаешься?
– спросила она, открывая ни разу еще не запертой дверь.
– И расстраиваешься? И почему они вообще знали, что тебе будет неловко? Мало ли кто от чего отказывается.

– Понимаешь...
– Алистер смешался, не зная, с какого конца начать объяснять, и потянул с себя рубашку.
– В Федерации однополый секс - очень... ну, неприлично, что ли. Постыдно даже. Как онанизм.

– А это что?
– заинтересовалась девушка.

А надо было следить за языком! Впрочем, стесняться в разговорах с Таишей было поздновато. Алистер, путаясь в словах, объяснил.

– Надо справочник!
– потребовала девушка, затягивая его на постель.
– Что в Федерации постыдно и нельзя. Очень познавательное и развлекательное может получиться пособие. А почему ты тогда не возражаешь, что мы с Гиатой вместе?

– Так вы же со мной.

– А с тобой не считается? А, я помню! Гарем у вас можно! У царя Соломона был гарем!