Приключения иммигранта - Алистер

Джемисон Кэтти

– Вы ведь все равно не отстанете, - даже не спросил Алистер.

– Ну... нет. Быстро не отстанем. Но отметь, пожалуйста, как я деликатно пристаю.

– Уже отметил. Уговор: если я соглашаюсь, ты унимаешь товарищей.

– Уговор.

Риэл протянул ему ладонь, и Алистер тщательно скрепил соглашение рукопожатием. На самом деле, ему хотелось сбежать на пляж, или к Таише, или даже в отдел дальней связи под защиту Райвена. В сексуальном плане Риэл был примерно так же привлекателен, как предмет меблировки. Но Таиша была права, и шпионы все равно не дали бы ему покоя... и где, в конце концов, его хваленое любопытство?

Отношение

к гомосексуализму после личного опыта Алистер все-таки не пересмотрел, а вот со словами Алли про "хорошие руки" вынужден был, скрепя сердце, согласиться. Хорошо, вслух никто не заставляет это делать... Посмотреть в ухмыляющиеся лица шпионов оказалось выше его сил - одного Риэла вполне хватило (имперцы, кажется, вообще не умели долго сохранять серьезность), и Алистер, попрощавшись, удрал на пляж, долго плескался в море, приходя в себя, а потом развалился на песке и осознал, что уже практически не переживает. Новый опыт - это новый опыт, и ничего больше. Как первая двойка: неприятно и повторения никто не хочет, но ни в коем случае не катастрофа. Да и не было неприятно, если совсем честно, скорее уж неловко, и неожиданно, и удивительно, что можно, оказывается, заниматься сексом с кем-то, кто тебя совершенно не привлекает, и даже получать от этого удовольствие. Зато теперь он может с полным знанием дела говорить, что мужчины его не интересуют, и, если он правильно понимает имперскую мораль, ни одна собака не посмеет настаивать. А правильно ли он ее понимает - как раз завтра и проверим. В любом случае, ни один шпион его больше в постель не затащит.

Алистер устал и мог бы проваляться на пляже до заката, возможно, даже успев заработать тепловой удар - правда, успокоившись, он понял, что голоден. Можно было бы купить что-нибудь съедобное в ближайшей лавке, но ему очень хотелось увидеть Таишу, зарыться лицом в ее волосы и... даже не рассказывать ей ни о чем, а просто быть рядом. Алистер оделся и пошел знакомой дорогой "домой".

Когда он, не постучав, вошел, так и не одевшаяся Таиша сидела на постели среди подушек, наигрывала что-то на тихо звучавших струнах и мурлыкала себе под нос. Она была так погружена в музыку, что не сразу заметила слушателя, и Алистер постоял несколько минут у порога, прежде чем решился подойти поближе. Движение привлекло внимание девушки - она посмотрела в его сторону, улыбнулась, нахмурилась и встала навстречу.

– Все в порядке, Алистер?

– В порядке.

От ее объятия все вдруг стало на свои места, и Алистер наконец осознал, что испереживался в основном из-за того, что о нем могут подумать, - а ведь в этом месте никто с гарантией ничего плохого не вообразит. Все больше увлекаясь, он расцеловал ничуть не возражавшую подругу, потом они вместе возились с его одеждой, потом пришлось прерваться и осторожно переложить жалобно звякнувший инструмент на пол, а когда они наконец угомонились, у Алистера ныло все тело, зато на душе было легко и спокойно.

– Вот теперь все хорошо, - с удовольствием констатировала Таиша.
– Ты из-за Риэла, да?

– Я сам не знаю, из-за чего... а откуда ты знаешь?

– Ленни рассказал. Не понравилось?

– Нет.

– Ну и не надо, - уверила девушка.
– Все равно мы с Гиатой лучше. Но зато если у тебя когда-нибудь появится напарник, будет не так страшно.

– Чур

меня!
– возразил Алистер, но теперь ему было скорее смешно. К тому же в словах девушки был резон. Если бы его к Риэлу еще и тянуло, он испереживался бы вконец.

– А у меня твоя сказка весь день из головы не идет, - пожаловалась Таиша.
– Вечером ничего другого и играть не смогу.

– А как ты ее играешь?

– Послушай.

Девушка отстранилась, нашарила инструмент, провела по струнам, подтянула одну специальной палочкой, привязанной к грифу, и начала играть - сначала медленно, потом чуть быстрее - мелодию, бегущую то вверх, то в сторону, то вниз, как ручеек по камням. Музыка была, на его взгляд, вполне самодостаточной, но вскоре Таиша запела тем самым глубоким голосом, который так поразил Алистера в кафе.

За тропинкой лесной укрывалась луна,

И на грани сознанья звенела струна,

А над лесом, над черной зубчатой стеной,

Закричал, растворившись во тьме, козодой...

Этот сказочный лес

Исчезает в пыли,

Поднимаемой всадником

С мягкой земли,

И спасенье принцессы от вечного сна

Стоит жизни полянам,

Где дремлет весна.

В опрокинутом синем небесном котле

Отражается замок стеклом в хрустале,

Пляшут нимфы вокруг, и, увитый плющом,

Принца манит дворец, бывший раньше жильем.

Этот сказочный лес

Исчезает в пыли,

Что конь принца, летя,

Поднимает с земли,

И спасенье принцессы от вечного сна

Стоит жизни полянам,

Где дремлет весна.

Принц в ворота вошел; он отыщет теперь

Под чердачным окошком заветную дверь,

Где растет подорожник, и мята цветет,

Где принцесса столетье спасения ждет.

А вокруг темный лес

Исчезает в пыли,

Заклубившейся с влажной,

Прогретой земли.

В честь спасенья принцессы от вечного сна

Умирают поляны,

Где дремлет весна.

Музыка оборвалась. Алистер, пораженный не столько песней, сколько слезами в Таишиных глазах, не знал, что и сказать.