Приключения Конана-варвара (сборник)
Шрифт:
– И что же дальше? – мрачно осведомился Конан. Переулок позади него был тих и темен.
– Карту у тебя украли, – ответил Сассан. – Кто – я не знаю.
– Тогда я тоже не знал этого, – проворчал Конан. – Только потом мне стало известно, что это были Зирас, коринтиец, и Аршак, лишенный наследства принц Турана. Какой-то бездельник-слуга выследил умирающего Осторио и рассказал им об этом. Хотя я не знал никого из них в лицо, я сумел проследить за ними до этого города. Сегодня вечером мне стало известно, что они прячутся на этой улочке. Я затаился поблизости,
– Значит, ты дрался с ними по неведению! – сказал Сассан. – Кезанкийца зовут Рустум, он шпионит для кезанкийского вождя Кераспы. Они заманили его в дом и принялись подпаливать ему шкуру, надеясь, что он покажет им тайную тропу через горы. Остальное ты знаешь.
– За исключением того, что случилось, когда я влез на стену.
– Кто-то швырнул в тебя табуретку и попал тебе в голову. Когда ты упал по другую сторону стены, на тебя не обратили внимания, сочтя мертвым или не узнав, что неудивительно, учитывая то, что ты по самые глаза закутался в головной платок. Они бросились в погоню за кезанкийцем, но догнали или нет, я не знаю. Вскоре они вернулись, оседлали лошадей и помчались, как будто за ними черти гнались, куда-то на запад, даже не подобрав своих мертвецов. Я подошел взглянуть на тебя и узнал.
– Значит, мужчина в красном тюрбане и был Аршак, – пробормотал Конан себе под нос. – Но где же Зирас?
– Притворился туранцем – они называли его Джиллад.
– Вот как! Ну и что теперь? – проворчал Конан.
– Как и тебе, мне нужен кровавый бог, хотя из всех людей, кто на протяжении многих веков искал и нашел его, одному Осторио удалось унести ноги целым и невредимым. Говорят, что на тех, кто намерен отыскать сокровище, наложено какое-то таинственное заклятие…
– Что тебе о нем известно? – резко спросил Конан.
Сассан пожал плечами.
– Немного. Жители Кезанкии уверяют, что бог навлекает смерть на всех, кто протягивает к нему жадные ручонки, но я не настолько суеверен. Ты ведь тоже не боишься, верно?
– Разумеется, нет. – Впрочем, говоря по правде, Конан боялся. Хотя он не страшился ни зверя, ни человека, сверхъестественное вызывало в душе варвара атавистические страхи. Но признаваться в этом вслух он не собирался. – Что у тебя на уме?
– Только то, что ни ты, ни я не в состоянии справиться с бандой Зираса поодиночке. А вот вместе мы можем выследить их и отнять у них идола. Что ты на это скажешь?
– Скажу, что согласен. Но я убью тебя, как собаку, если ты попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус!
Сассан рассмеялся.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, так что ты можешь мне верить. А сейчас пойдем, у меня есть лошади.
Иранистанец повел Конана по узким и извилистым улочкам, над которыми нависали зарешеченные балконы, и вонючим переулкам, пока не остановился у двери в какой-то двор, над которой висел фонарь. На стук открылось окошко, и в нем мелькнула чья-то бородатая физиономия. Последовал приглушенный обмен приветствиями, и ворота распахнулись. Сассан
Сассан был полноват, но мускулист, на его широком умном лице светились темные внимательные глаза. На плече он держал копье, да и вообще обращался с оружием со сноровкой бывалого воина. Конан не сомневался, что в случае опасности он будет драться, как лев. Но он не сомневался и в том, что может доверять Сассану только до тех пор, пока их временный союз тому выгоден. Зато при первой же возможности иранистанец постарается избавиться от своего напарника, чтобы самому завладеть бесценным сокровищем.
Рассвет застал их в узком ущелье, разрезавшем надвое голые коричневые скалы Кезанкийских гор, которые отделяли восточные пустоши Котха и Заморы от туранских степей. Хотя и Котх, и Замора предъявили свои права на эту местность, ни та, ни другая страна не в состоянии были подчинить ее себе, и город Аренджун, стоящий на самой вершине отвесной скалы, успешно выдержал две осады туранских кочевых племен, пришедших с востока. Дорога под копытами коней раздвоилась и стала едва заметной. Сассан вынужден был признать, что не представляет, где они находятся.
– Я по-прежнему читаю их следы, – проворчал Конан. – Если ты их не видишь, то я вижу.
Минуло еще несколько часов, и следы лошадиных копыт стали совсем свежими. Конан заметил:
– Мы их догоняем, но они все еще превосходят нас числом. Давай будем держаться поодаль, чтобы они нас не увидели, пока не заполучат идола, а тогда устроим им засаду и отнимем сокровища.
Глаза Сассана сверкнули.
– Очень хорошо! Но нам придется быть очень осторожными. Это страна Кераспы, который до нитки обчищает всех, кого ему удается поймать.
В полдень они все еще ехали по следам, оставленным на древней полузабытой дороге. Когда они приблизились к узкому входу в очередную долину, Сассан сказал:
– Если тот кезанкиец добрался до Кераспы, они будут ждать чужеземцев…
Путники натянули поводья, останавливая коней, когда из ущелья выехал поджарый кезанкиец с ястребиным лицом и поднял руку.
– Стойте! – прокричал он. – По какому делу вы въехали на земли Кераспы?
– Осторожнее! – пробормотал Конан. – Они могут окружить нас.
– Кераспа взимает дань со всех проезжих, – сквозь зубы ответил Сассан. – Может быть, это все, что нужно этому малому. – Порывшись в своем поясе, он обратился к кочевнику: – Мы – всего лишь бедные путешественники, но мы готовы заплатить мзду твоему храброму вождю. Нас всего двое.
– Тогда кто там, позади вас? – требовательно спросил кезанкиец, мотнув головой в ту сторону, откуда они только что приехали.
Сассан полуобернулся, чтобы посмотреть, в чем дело. В тот же миг кезанкиец метнул кинжал в иранистанца.