Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
Шрифт:
За дверью послышались крадущиеся шаги, и король резко обернулся и насторожился. Одним движением он загасил лампу и обнажил меч. Слух подсказывал ему, что в темном переулке затаились несколько человек. Когда глаза его привыкли к темноте, он увидел, как у входа в дом столпились смутно различимые силуэты. Он не мог знать, кто они такие, но по своему обыкновению взял инициативу на себя – и выскочил из двери, не дожидаясь, пока на него нападут. Его стремительная атака застала незнакомцев врасплох. Конан увидел, как они обернулись к нему и перед ним оказалась фигура в маске; в следующий миг меч его обрушился на жертву
На бегу он расслышал впереди слабый скрип весел в уключинах и моментально забыл о людях у себя за спиной. От берега отчаливала лодка! Стиснув зубы, Конан ускорил бег, но, прежде чем он успел выскочить на берег, до него донесся скрип канатов и громкий хлопок поднимаемого паруса.
Тучи, наплывавшие с моря, заслонили звезды. В кромешной темноте Конан выбежал на причал и, напрягая зрение, стал вглядываться в черную воду. Там что-то двигалось – низкая длинная темная тень, с каждой секундой набиравшая скорость. До слуха короля донесся плеск длинных весел. Он заскрежетал зубами от бессильной ярости. Это уходила в море стигийская галера, унося с собой драгоценный камень, в котором была заключена корона Аквилонии.
Выругавшись, он шагнул было в волны, которые с шипением накатывались на берег, и рванул завязки хауберка, намереваясь скинуть его и пуститься вплавь вслед за галерой. Но тут шорох песка за спиной заставил его обернуться. Он совсем забыл о своих преследователях.
К нему бегом устремились несколько темных фигур. Первый из нападавших рухнул под ударом меча Конана, но это не остановило остальных. В темноте вокруг него засверкали клинки, полосуя воздух или со скрежетом впиваясь в кольчугу. На руку ему хлынула чья-то кровь и упали теплые внутренности, когда он сделал смертоносный выпад и рванул меч кверху. Чей-то приглушенный голос отдал приказ убить его, и голос этот показался Конану смутно знакомым. Король принялся прорубаться сквозь мешанину тел к его обладателю. Из-за облаков на мгновение выглянула луна, и ее лучи высветили высокого поджарого мужчину с длинным багровым шрамом на виске. Меч Конана развалил ему череп, как спелую дыню.
А потом удар топором, нанесенный вслепую, угодил королю прямо в шлем. Из глаз у Конана посыпались искры, но он нашел в себе силы отскочить в сторону и сделать убийственный выпад. Он почувствовал, как меч его вошел во что-то мягкое, и услышал сдавленный хрип боли. Но тут он споткнулся о чье-то тело под ногами, и удар булавой сбил шлем у него с головы; в следующее мгновение на его незащищенную голову обрушилась дубинка.
Король Аквилонии неуклюже повалился на сырой песок. Над ним сгрудились несколько фигур, с трудом переводя дыхание.
– Отрубить ему голову, – пробормотал один.
– И так сдохнет, – возразил другой. – Помогите мне перевязать раны, пока я не истек кровью. Отлив унесет его в открытое море. Видите, он упал у самой кромки воды. У него расколот череп; после такого удара не смог бы выжить никто.
– Давайте разденем его, – предложил еще кто-то. – За его доспехи можно выручить несколько серебряных монет. И поторапливайтесь. Тиберио мертв, а я уже слышу песни пьяных матросов, которые шляются по набережной. Пора уносить ноги.
В темноте началась судорожная возня, а потом раздались звуки удаляющихся
В своей комнате Публио, нервно расхаживавший взад и вперед перед окном, которое выходило на полночную бухту, вдруг замер и резко развернулся. Его натянутые нервы отозвались протяжным звоном. Он был уверен, что запер дверь изнутри на засов, но сейчас она была распахнута настежь и в комнату входили четверо мужчин. Глядя на них, Публио почувствовал, как по коже у него пробежали мурашки. За свою жизнь купец повидал много странных личностей, но таких не встречал никогда. Они были высокими и худощавыми, в черных плащах, с желтыми овалами лиц под черными кольчужными капюшонами. Он не мог разглядеть их черты и почему-то обрадовался этому. Каждый из мужчин сжимал в руке резной посох непривычного вида.
– Кто вы такие? – спросил Публио, и собственный голос показался ему жалким и дрожащим. – Что вам здесь нужно?
– Где Конан, который раньше был королем Аквилонии? – безжизненным монотонным голосом прошелестел самый высокий из всех четверых, и Публио содрогнулся. Голос походил на похоронный звон кхитайского храмового колокола.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – запинаясь, пробормотал торговец, и его обычная самоуверенность дрогнула при виде столь необычных визитеров. – Я не знаю такого человека.
– Он был здесь, – возразил ему один из незваных гостей тем же лишенным всяческих эмоций тоном. – Его конь стоит во дворе. Скажи нам, где он, пока мы не причинили тебе вреда.
– Джебаль! – отчаянно завопил Публио и попятился, пока не уперся в стену. – Джебаль!
Четверо кхитайцев невозмутимо смотрели на него. На их лицах не дрогнул ни один мускул.
– Если ты позовешь своего раба, он умрет, – предостерег купца один из гостей, чем лишь поверг его в еще больший ужас.
– Джебаль! – выкрикнул он. – Куда ты пропал, будь ты проклят? Воры убивают твоего господина!
В коридоре за дверью послышался быстрый топот ног, и в комнату ворвался Джебаль – шемит среднего роста и мощного телосложения со всклокоченной иссиня-черной бородой и листовидным мечом в руке.
Он в немом изумлении уставился на четверых незваных гостей, будучи не в состоянии осмыслить факт их присутствия, смутно припоминая, что его отчего-то сморил сон на ступенях лестницы, которую он охранял и по которой они, должно быть, и поднялись сюда. Раньше он никогда не засыпал на посту. Но сейчас его господин возмущенно кричал, в голосе его слышались истерические нотки, и шемит, словно буйвол, ринулся на незнакомцев, отведя назад мускулистую руку для разящего выпада. Но удар так и не состоялся.
Навстречу ему из широкого черного рукава выстрелила рука, сжимавшая резной посох. Кончик его едва коснулся загорелой груди слуги и тут же отдернулся. Удар очень походил на атаку змеи.
Джебаль споткнулся на бегу, словно налетев на невидимую преграду. Его бычья голова упала на грудь, меч выскользнул из пальцев, и он медленно осел на пол. Создавалось впечатление, будто все кости в его теле разом превратились в желе. Публио стошнило.
– Не пытайся закричать снова, – посоветовал ему высокий кхитаец. – Твои слуги спят крепко, но, если ты разбудишь их, они все умрут, и ты вместе с ними. Так куда подевался Конан?