Приключения пчёлки Майи
Шрифт:
Но стрекоза очень дружелюбно сказала:
— Что с вами, дитя мое?
— Отпустите ее, пожалуйста! — взмолилась Майя, и глаза пчелки наполнились слезами. — Ее зовут Минна Кристоф.
— Что же из того? — спросила, снисходительно улыбаясь, стрекоза.
— Ах! Она такая симпатичная, такая чистенькая… и она же ведь не сделала вам ничего дурного!
Стрекоза задумчиво взглянула на Минну Кристоф.
— Да, она премилое существо, — пробормотала стрекоза и откусила мухе голову.
Майя чуть не упала в обморок при виде такого зверства. Не произнося ни слова,
— Не думайте, что ваша чувствительность производит на меня какое-нибудь впечатление, — заметила стрекоза, спокойно прожевывая свою жертву. — Не в ваших силах изменить существующий порядок. Видно, вы еще очень молоды и мало жили у себя дома. Когда у вас в улье летом начинается избиение трутней, то окружающий вас мир возмущается не меньше, чем вы сейчас, но, думается мне, с гораздо большим основанием.
— Вы закончили? — дрожащим голосом, не смея поднять головы, спросила Майя.
— Осталась еще одна ножка, — ответила стрекоза.
— Съешьте ее, пожалуйста, поскорее, и тогда я вам отвечу, — сказала пчелка, которая хорошо знала, почему летом необходимо избивать трутней, и потому удивлялась глупости собеседницы. — Но не вздумайте подходить ко мне близко. Я сразу же пущу в ход свое жало!
Очень уж рассердилась малютка Майя! В первый раз в жизни упомянула она о своем жале и порадовалась, что у нее такое хорошее оружие.
Стрекоза сердито посмотрела на пчелку. Разбойница закончила свой обед и сидела, насупившись, словно хищная птица, готовая наброситься на добычу. Но маленькая Майя стала неожиданно совершенно спокойной. Она сама не понимала, откуда взялась храбрость, куда подевался страх. Майя даже грозно зажужжала — так, как жужжал сторож в улье, когда заметил приближающуюся осу.
— Стрекозы живут в мире с пчелами, — примирительно произнесла наконец разбойница.
— И хорошо делают! — проворчала Майя.
— Уж не думаете ли вы, что я вас боюсь? Вас?! — возмутилась стрекоза и, быстро спорхнув со стебля, который при этом закачался, стремительно опустилась почти на самую поверхность озера.
Как красиво отражалась она в прозрачной воде! Казалось, что две стрекозы быстро-быстро двигали своими стекловидными крылышками, окруженными серебристым сиянием. Это было такое дивное зрелище, что малютка Майя сразу забыла и свою досаду на хищницу, и участь бедной Минны Кристоф. Она захлопала в ладоши и закричала:
— Как красиво! Как красиво!
— Это вы про меня? — с изумлением спросила стрекоза и тут же самодовольно добавила: — Да, мне есть чем гордиться. Если бы вы знали, в какой восторг пришли вчера несколько человек, увидевших меня на берегу ручья!
— Люди? — воскликнула Майя. — Вы знакомы с людьми?
— Ну конечно, — ответила стрекоза. — Кстати, я думаю, вам интересно узнать, как меня зовут? Мое имя — Шнука, я из семьи сетчатокрылых.
Майя тоже представилась ей.
— Расскажите мне про человека, — попросила пчелка.
Стрекоза, казалось, совсем примирилась с нею. Шнука
— Есть у человека жало? — спросила Майя.
— На что оно ему? — рассмеялась стрекоза. — Нет, у людей есть оружие пострашнее, и оно очень для нас опасно. Наше племя боится людей, особенно маленьких, называемых мальчиками.
— Они охотятся за вами? — спросила Майя.
— И очень усердно! Я еще не встретила на своем веку ни одного человека, который не пытался бы меня поймать.
— Но зачем вы им? — удивилась пчелка.
— Наверное, в нас есть что-то привлекательное, — кокетливо ответила Шнука. — Других причин я не вижу. Были случаи, что люди, поймав кого-нибудь из нашей семьи, причиняли страшные мучения и в конце концов убивали.
— Они едят вас? — испуганно спросила Майя.
— Нет, нет! — успокоила ее Шнука. — Как я знаю, люди не питаются стрекозами. Но в человеке есть какие-то необъяснимые разбойничьи наклонности. Вы не поверите, но эти самые мальчики нередко ловят нас лишь для того, чтобы обрывать нам крылышки и ножки. Вы не верите? — спросила она, заметив, что пчелка бросила на нее недоверчивый взгляд.
— Конечно, не верю! — негодующе ответила Майя.
Стрекоза пожала блестящими плечиками.
— Уж так и быть, расскажу вам одну правдивую историю, — печально произнесла она. — Был у меня братец. Он подавал большие надежды, хотя и был несколько легкомысленный и очень любопытный. Он попал в руки одного мальчика, который накинул на него сетку, укрепленную на длинной палке… Можете вы себе это представить?
— Нет, — ответила пчела. — Такую вещь я себе представить не могу.
— Потом, — продолжала Шнука, — мальчик перевязал моему братцу грудь черным шнурком, как раз между крыльями, так что братец хотя и мог взлететь, но совсем улететь не мог. Всякий раз, когда братцу моему казалось, что вот-вот он освободится, мальчик тащил его обратно за шнурок.
— В это трудно поверить, — грустно заметила Майя, качая головой.
— Если случается, что я днем вспомню о братце, то ночью вижу эту жуткую картину во сне, — сказала стрекоза. — В конце концов мой брат, конечно, погиб, — со вздохом добавила она.
— А отчего он умер? — с участием спросила пчелка.
Из глаз Шнуки хлынули слезы.
— Мальчик засунул его в карман, — ответила стрекоза, рыдая. — А этого не может вынести никто.
— А что такое карман? — спросила Майя, потрясенная услышанным страшным рассказом.
— Карман, — пояснила Шнука, — это кладовая, находящаяся у людей на коже. И знаете, что там было еще? Если бы вы только знали, в каком ужасном обществе окончил свои дни мой братец! Вы никогда не догадаетесь!
— Нет, не знаю, — произнесла дрожащим голосом пчелка. — Может быть, в той кладовой был мед…
— Нет, нет, — перебила ее Шнука. — Мед в карманах людей вы найдете редко. А было там вот что: лягушка, перочинный ножик и репа.
— Какой ужас! — воскликнула Майя. — А что такое перочинный ножик?