Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея
Шрифт:
— Это… маленькая тайна и мое счастие, — сказал Чаров с самодовольством, взяв руку Саломеи.
— Иначе и не могло быть, — продолжал магнат, — тайна и счастие… Но ваши огромные имения, герцогиня? ваш великолепный замок, где я имел удовольствие познакомиться с вами во время путешествия инкогнито… Как понравился мне ваш замок! Помните, я просил вас продать мне его, а вы мне сказали, что никогда не продадите, никогда не оставите места своей родины.
— Обстоятельства, — отвечала Саломея, стараясь скрывать возмущенные свои чувства.
Несеев присел в углу за шифоньеркой и
— Обстоятельства, мосье de Volobouge, — повторил и Чаров, двинувшись к двери, с тем, чтоб вывести за собою и гостя, — не хотите ли сесть в преферанс?
— Сейчас, сейчас приду, мосье Tcharoff, — мне так приятно встретить герцогиню… подготовьте партию!
Чаров поневоле вышел.
— Послушайте, герцогиня, — продолжал Дмитрицкий, сбросив с себя важность магната, придвинув стул к Саломее и не замечая Несеева, — послушайте…
— Что вам угодно? — проговорила она дрожащим голосом, бросив на него предостерегающий взор и стиснув его руку,
— Послушайте, герцогиня, — продолжал магнат по-русски, не обращая ни на что внимания, — вы теперь, я вижу, в полном довольствии, а супруг ваш Федор Петрович…
— Мосье Несеев! — вскрикнув, прервала Саломея, — мосье Несеев! позовите ко мне… велите подать там спирт!.. мне дурно!..
— Сию минуту! — отвечал Несеев, бросившись в двери.
— Хм! довольно неосторожно! — сказал Дмитрицкий, оглянувшись, — немножко погорячился! Черт дернул венгерца говорить по-русски!..
— Сейчас! — доложил возвратившийся Несеев.
— Хм! А я думал уже по-русски знаит мадам Чаров, а ничего еще не знаит, — сказал магнат, обращаясь к Несееву, — а я учу, учу, харашо русски язык… харашо гавару? а?
— Прекрасно! — отвечал Несеев.
— Трудный язык!..
— Seigneur dе Volobouge, если вам угодно, — сказал торопливо вошедший Чаров, — партия готова.
— А! ну нечего делать… А мне так хотелось поразговориться, вспомнить общие знакомства в Париже… вы, верно, никого не забываете? — прибавил он, обращаясь к Саломее.
— О, разумеется! — отвечала она с видимым напряжением изнеможенных сил.
— Пожалуйста, не забывайте, не хорошо забывать! — прибавил Дмитрицкий, бросив на нее значительный взгляд.
— Боже мой, как мне дурно! — проговорила Саломея, когда он вышел.
— Это пройдет, мадам Ernestine, — сказал Несеев, зло усмехаясь и садясь подле нее, — я теперь могу поговорить с вами без церемоний; ваше положение вдвойне, кажется, непрочно. Но вы можете положиться на меня и на скромность мою.
— Это что такое? — спросила Саломея, приподняв голову.
— А вот что: ваши тайны и отношения к этому господину я могу поотсторонить, с уговором… Но насчет этого господина магната вы должны мне кое-что пообъяснить… Вы его коротко знаете, да и он вас.
Саломея с содроганием взглянула на Несеева. Она была между огнем и полымем и не знала, куда броситься.
— Ах, избавьте меня от этого злодея, который причина всех моих несчастий! — вскричала она прерывающимся голосом.
— Очень могу избавить, — продолжал Несеев значительно, — потому что этот господин, как я догадываюсь, мошенник.
— Он меня преследует…
— Вы эмигрировали, вероятно, во время революции? — спросил Несеев простодушно или с намерением, трудно было решить.
— Да, именно, — отвечала Саломея, — мы приехали в Киев… Там этот злодей под именем графа Черномского познакомился с моим мужем.
— Герцогом де Мильвуа?
— Мы путешествовали инкогнито… — отвечала Саломея неопределительно.
— У-хм!
— И обыграл его совершенно, — продолжала она. — Муж мой заболел с отчаяния и умер… Тогда этот злодей стал преследовать меня… Чтоб спасти себя от его преследований и не просить милостины, я решилась идти в гувернантки к одному помещику… Но он и там не оставил меня в покое; подкупил людей… Однажды, ввечеру, я ходила одна по саду, вдруг меня схватили и повезли… От страшного испугу у меня сделалась горячка… Вероятно, это только и было причиною, что он меня бросил больную в каком-то городе…, Там меня приняли бог знает за кого!..
— Это ужасно! — сказал Несеев, напрягая голос к выражению участия.
— О, если б вы видели мое положение тогда!.. Как иностранку, меня никто не понимал, и отправили сюда… Но я вам доскажу после; теперь нет сил!..
— Хм! Я тотчас узнал по полету, что это за птица! — сказал Несеев. — О каком же это супруге вашем Федоре Петровиче начал было он по-русски?…
Саломея невольно смутилась.
— Это он в насмешку мне говорил… мужа моего звали Теодором…
— Послушайте, мадам Ernestine, — сказал Несеев, я всему верю, что вы говорите мне, потому что нельзя не верить тому, кого страстно полюбишь… Но, однако ж, я верю на условиях… У меня квартира не так великолепна, но очень удобна… При вашем положении…
— А! да вы сами, сударь, злодей, в своем роде! — вспыхнув, вскричала Саломея, — злодей, который хочет пользоваться бедой несчастной женщины!..
— Да-да-да, — проговорил насмешливо Несеев, — так!.. за то, что я вам предлагаю приют от беды, которая вас ожидает, я — злодей?
— Подите вон! Не нужны мне ваши приюты!
— В таком случае, мадам la duchesse, [297] вас будут завтра допрашивать: кто вы, сударыня, такие и какие сношения имеете с мошенниками?
297
[297] Герцогиня (франц.).
Несеев встал, сделал несколько шагов к двери, остановился и кинул на Саломею вопросительный взгляд, согласна она или нет? Но она гордо вскинула голову и показала ему двери. Он вышел.
IV
Возвратясь домой довольно поздно, Дмитрицкий уложил несколько пачек ассигнаций в шкатулку, надел длинный сюртук и бархатный фесик на голову и пошел к Рамирскому.
— Барин уж почивает, — сказал слуга.
— Дай мне взглянуть на него.
И Дмитрицкий, взяв свечу, тихо подошел к постели Рамирского.