Приключения Реверса

Десенко Александр

Вооружившись двумя маленькими пистолетами, я обстрелял дерево, наблюдатель упал. Подойдя ближе я убедился, что ни разу по нему не попал — навык стрельбы даёт о себе знать, в прошлый раз я не попал туда, куда целился с трёх метров, а тут минимум десять, да ещё и с двух рук. Хотя я именно тот стрелок, который вторым пистолетом удваивает шансы на попадание, так как чем больше попыток, тем больше вероятность наступления маловероятного случайного события.

Небольшого роста человек в чёрном балахоне лежал без сознания, видимо после удара головой. Похлопывания по щекам ничего не дали, потому я просто потащил тело в машину, попутно приказывая Ши подготовить его к допросу. Я очень давно не заряжал кольцо, но ситуация,

в которой я находился вполне соответствовала критериям зарядки: я же играю Тысячеликого героя, а значит у меня всегда будет немного энергии для активации демонессы в реальности. Правда это также означает, что она постоянно имеет доступ к моему зрению и слуху, что я понял после нашей сделки. Юнгерну я сказал, чтобы он убил пленника, как только я закончу допрос, и Ши «включила» бедолагу.

— Ну что, партизан, Родину предавать будешь?

— Ты кто? Как ты меня нашёл? — ответил пленник.

— Вопросы здесь задаю я! — и удар кастетом в челюсть. Сейчас будет плеваться, делаю злые глаза и поднимаю голову за волосы, чтобы он смотрел на меня. Кровавые слюни летят мне в лицо вместе с зубным крошевом.

— Как же тебе повезло, что я настоящий благородный герой! Попадись ты кому другому, уже без головы валялся бы, за такую-то выходку! Но я — воплощение добра и справедливости, а потому отпущу тебя, если ответишь на мои вопросы.

— Поклянись Грамматику, что не будешь меня убивать — слегка шепеляво отвечает пленник.

— Клянусь Грамматику и Системе, что я не стану тебя убивать! — так же пафосно произнёс я, обтекая кровавой слюной. Игнорировать её было крайне тяжело, но разве герои отвлекаются на подобные мелочи? В том, что он поверит моим словам я даже не сомневался, во-первых, он думает, что мы с ним одни, а значит кроме меня бояться некого, а во-вторых, Ши немного подкрутила олуху доверчивость, о чём и сообщила мне перед «включением».

Как я и предполагал, гигантские ящеры призваны в результате ритуала, проведённого магами врага, что звучит довольно-таки похоже на вчерашние события с демонической бомбардировкой. Если убийство мага так сильно сказалось на демонах, возможно с динозавром получится также. Пленник подтвердил, что ритуал поддерживается непрерывно, а сам он стоял на стрёме. В этот момент оглушённый динозавр поднялся на ноги, и земля задрожала от его топота — похоже, уехавшим вперёд грузовикам пришёл пиздец.

Юнгерн казнил языка ударом монтировки по затылку, и я наконец смог размазать кровь по лицу. План дальнейших действий был прост и надёжен — я бегу бить ящерице в глаз, а Юнгерн таранит магов машиной, чтобы не шуметь. Оставить военнопленного в живых я не мог ни при каких обстоятельствах, он же может рассказать, кто на самом деле уничтожил динозавра.

И вот я, с перекошенным от ярости лицом выхожу один на один с трицератопсом. Рядом, на холмах засели высадившиеся из грузовиков солдаты, трясущиеся от ужаса, но стреляющие в сторону динозавра под крики и удары сержантов. Непонятно, на что они надеются, даже мой пистолет эту тварь не пробьёт, что и говорить об их мелкокалиберных скорострельных автоматах. А тварь стремительно приближается! Только бы у Юнгерна не возникло никакой заминки! И вроде бы поступь динозавра замедляется… Пора!

Шаг, выстрел, ещё шаг. Повторяю, пока в пистолете не кончаются патроны. Надеюсь, солдатики успели посмотреть на безрассудного идиота, вымазанного в крови. Срываюсь на бег, с максимально доступной скоростью, Ши подсвечивает мои кастеты золотым сиянием. От атаки рогом я легко уклоняюсь, динозавр уже совсем плох, скоро сам свалится. Зрители замерли, тишину нарушает только топот гигантских ног и наполненные болью крики трицератопса. Забегаю под брюхо, пара выстрелов из маленьких пистолетов, а потом удар по колонноподобной ноге, сопровождающийся яркой вспышкой. Тварь заваливается

на бок. С помощью стилета забираюсь на лапу, пробираюсь к глазу и обрушиваю на него град ударов. Слизь брызгает во все стороны, потом появляется ещё и кровь. Ши усиливает мой голос, и с криком «Умри, насекомое!» я обрушиваю особенно яркую вспышку на морду чудовища, что сдохло ещё секунд десять назад.

Герой бесстрашно бросился на гигантскую ящерицу и одолел её светящимися кулаками да парой пистолетов, после чего пафосно спрыгнул с головы поверженного врага. Да, идеальное исполнение. Теперь главное не броситься собирать лут — я же не за этим подвиг совершал. Я сделал это потому, что таков мой долг, и не нуждаюсь ни в какой награде, кроме возможности продолжать верно служить нашему королю Бурбону Тринадцатому, а также нести пафосную чушь к трону из пафосной чуши. А вот солдатам хорошо бы выделить немного вина для снятия стресса, натерпелись, бедняги. На то, чтобы объяснить всё это Де-Генерату и остальным полковникам у меня ушло полчаса, но в итоге я превозмог и это испытание, самое тяжёлое за сегодня.

Глава 13

Если бы я знал, к каким последствиям приведёт моя просьба устроить солдатам праздник с винищем, я бы, наверное, не стал настаивать, когда полковники отказались. Нет, они не разрушили пол-лагеря, не сожгли штаб и не взорвали склад артиллерийских боеприпасов (хотя к последнему были очень близки). Но пьяная драка стенка на стенку между стелс-пихотами и артиллеристами всё равно получилась довольно разрушительная.

А дальше, как у Горшка в песне — ну да и шут бы с ним, если б не странный факт: то, что и шут был с ним. Драки в военном лагере запрещены и расследуются как дисциплинарные нарушения, либо дисциплинарной комиссией, состоящей из офицеров и владельцев полков, либо комиссариатом, если таковой имеется. Более приоритетным органом в решении дисциплинарных вопросов является именно комиссариат, как независимая сторона. До моего прибытия подобный инцидент не стали бы даже рассматривать — слишком много интересов может быть затронуто.

Офицерам, например, далеко не всегда выгодно наказывать солдат — дисциплина кнута хорошо работает в линейной пехоте, от которой требуется только стоять и терпеть, тогда как среди высокоуровневых профессионалов типа танковых экипажей отношения солдат с командованием строятся на взаимном уважении, а не страхе. Если же говорить о конфликте двух полков, то каждый полковник будет считать себя потерпевшим и понёсшим большие убытки, а разбирательство превратится в бесконечный цикл взаимных претензий. В этом контексте отсутствие комиссара в лагере означает, что прежние конфликты спускались на тормозах, следовательно, получаемая полковниками выгода значительно перекрывала мелкие убытки.

Но теперь-то комиссар появился, да ещё такой наглый и неудобный выскочка! И начальник лагеря в кратчайшие сроки ждёт протоколы разбирательств по вопросу массовой драки. Юнгерну уже отгрузили огромную пачку бумаги и набор канцелярских принадлежностей под это дело, а участников и свидетелей построили в длинную, выходящую на улицу очередь перед моим новым кабинетом. Заполнять бумажки — вот приключение, которое я заслужил эпической победой над гигантским ящером.

Хорошо ещё подрались «равные» по статусу полки, если бы кто-то из них сцепился с ребятами начальника лагеря или командующего армией (инженерно-пехотный и танковый полк соответственно) разбирательство усугубилось бы тем, что потерпевшему (т. е. более привилегированному, вне зависимости от реального положения дел) полагается компенсация, размер которой я и должен определить. При таком сценарии один из полковников почти гарантировано будет считать меня своим личным врагом.