Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана
Шрифт:
— Да паспорт достать-то, в общем, несложно, — перебил его Шура, раздраженно махнув рукой. — Но сам паспорт без прописки, трудовой книжки, военного билета а главное — достоверной житейской легенды является никчемной бумажкой.
Холмов снова задумался и размышлял, нахмурив брови, довольно долго.
— Слушайте, а этот ваш двойник… как его… Тимофеев, он ведь взаправду помер, — внезапно сказал Шура. — Его что — не хватились, не искали?
— Не знаю, — пожал плечами Шепченко. — Он, по-моему один жил, без семьи. В коммуне, на Стеновой…
— Вы знаете его
— У меня появился один план, — несколько нерешительно произнес он.
— Не менее авантюрный, чем ваш с двойником-командировочным, но по-моему, в данной ситуации это ваш единственный выход. Суть его такова — вам необходимо «прикинуться» покойным Тимофеевым, вернуться в его, то есть теперь уже свою квартиру, отыскать там все его документы и по ним начать новую жизнь. Устроиться на работу и так далее…
— Верно! — восторженно вскричал обрадованный Шепченко. — Это просто гениальная идея, и как это я сам о ней не догадался!..
— Погодите вы радоваться, — отрезвил его Шура. — Еще неизвестно, какая там ситуация с квартирой Тимофеева, его возможными родственниками и так далее. Сделаем так: я сейчас отправлюсь туда под видом нового участкового на разведку. Вернусь — все вам расскажу, тогда и решим, что делать дальше…
— Может быть вам дать деньги на «фару»? — засуетился Шепченко.
— Вот, у меня есть шесть рублей. Чтобы быстрее.
— Давайте, — милостиво согласился Холмов.
«Фара» действительно здорово ускорила дело. Не прошло и часа, как довольный Шура вернулся из разведки обратно.
— Ну, дорогой покойничек, вам действительно повезло, — весело сообщил он изнывающему от нетерпения и неизвестности Богдану Тарасовичу.
— Родственников у Тимофеева в Одессе не имеется, жил он один. Правда, квартира его запечатана. Добросердечные соседи написали заявление в и милицию, что их сосед Виктор Тимофеев пропал неизвестно куда, так что они просят его квартиру отдать им под кладовку. Однако в милиции им популярно объяснили, что человек считается пропавшим без вести, ежели он не наблюдается в течение полугода. Но его квартиру на всякий случай опечатали…
— Как же теперь быть? — забеспокоился воспрянувший было духом Шепченко.
— Да никак, — пожал плечами Холмов. — Срывайте печати к чертовой матери и спокойно заходите в квартиру. Вы же ее законный хозяин. А будут интересоваться — где вы пропадали все это время, наплетите что-нибудь про умиравшую, да так и не умершую тетку в Житомире.
— А как же я дверь открою? — продолжал сомневаться мнительный Богдан Тарасович. — Ключей-то у меня нету.
— Хм, это конечно проблема, — почесал затылок Шура. — Ладно, так и быть, я поеду с вами и помогу открыть дверь вашей квартиры. Потом сразу врежете новые замки. Ну, собирайтесь, поедем на ваше новое местожительство.
— Сейчас, я только записку Ирине напишу, — засуетился Шепченко.
Все прошло благополучно. Соседей Тимофеева-Шепченко, к счастью, дома не было — рабочий день еще не кончился. Поэтому Шуре
— Конечно, жилье и обстановочка оставляют желать много лучшего, — констатировал Холмов, войдя в грязную, полутемную комнату, в которой почти не было мебели. — Но это не беда. Теперь все в ваших руках. Давайте лучше искать документы…
Документы — паспорт, военный билет, трудовая книжка и даже водительские права прежнего жильца, к огромной радости волновавшегося Шепченко нашлись быстро, в шкафу. Изучив записи в трудовой книжке, Холмов сообщил своему новому знакомому, что, оказывается, прежде Виктор Тимофеев работал шофером.
— Придется вам для начала осваивать именно эту профессию, чтобы не было лишних подозрений, — объявил Холмов. — Машину-то хоть водить умеете?
— Представьте, умею, — бодро ответил Шепченко. — Я в армии два года самосвал водил.
В этот момент дверь открылась и в комнату заглянула пожилая женщина в потертой шубе. — А-а, это вы здесь, Виктор Михайлович, здрасьте' Вы вернулись… — растеряно забормотала женщина, и на ее лице появилось выражение огромного разочарования, которое она и не пыталась скрыть. — А я гляжу — чего это печати сорваны… Где же это вы пропадали так долго?
— Это… К больной тетке ездил, в Житомир… — забормотал растеряный Шепченко, которого визит его новой соседки застал врасплох. — Тетка у меня в Житомире того… болела сильно.
— А-а, — огорченно вздохнула женщина.. — Ну ладно… И она удалилась.
— Поздравляю! Первый и самый главный экзамен выдержан успешно, — хлопнул Шура вспотевшего Богдана Тарасовича но плечу. — А вы боялись, что вас не признают. Ну все, располагайтесь, а я пошел. Счастливой вам жизни на новом месте и в новом качестве.
— Спасибо! Огромное спасибо вам за все… — забормотал растроганный Шепченко, схватив руку Холмова.
— Я ваш должник на веки вечные… Оставьте пожалуйста свой адрес, я вас отыщу и отблагодарю когда-нибудь…
— Да я сам вас буду изредка навещать, — усмехнулся Холмов, аккуратно освобождая свою ладонь от объятий Шепченко. — Может в чем-то помочь будет нужно…
Дальнейшие события развивались следующим образом.
В тот же день Шура Холмов посетил Наталью Сергеевну и с легкой душой сообщил ей о том, что ее дело окончательно зашло в тупик и дальнейшее расследование бессмысленно. Единственное, что ему удалось установить — это факт действительного пребывания неизвестного мужчины на ее балконе в новогоднюю ночь. Но судя по некоторым данным, скорее всего это был случайный грабитель, который, очевидно, хотел забраться в соседнюю квартиру, хозяева которой отсутствовали. Но «ошибся адресом», так как окна квартиры Шепченко, по причине выключенного света и слабого огня свечей тоже были темными. Нельзя сказать, что это объяснение на все сто процентов удовлетворило Наталью Сергеевну. Тем не менее, постепенно она успокоилась и практически не вспоминала о таинственном визите своего покойного мужа в новогоднюю полночь…