Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана
Шрифт:
Космического корабля «Боливар» не было. На лунной поверхности стояла лишь маленькая, квадратная кабина управления, из которой несколько секунд назад вылез Евгений Петрович. Оторопевший, ничего не понимающий прапорщик растерянно посмотрел по сторонам, затем машинально поднял голову… И увидел, как в черном, бездонном, усыпанном яркими звездами небе тает, с каждым мгновением уменьшаясь в размерах, золотистое тело с мерцающим огненно-рыжим хвостом. Скоро оно превратилось в маленькую желтую точку и затерялось среди мириадов звезд. Без всякого сомнения, это был стартовавший несколько минут назад с Луны космический корабль «Боливар»…
Сколько простоял с запрокинутой головой прапорщик Хомяков — установить ему так и не удалось. Но судя по тому, что у него добрых две недели потом болела шея, наверное он все-таки стоял очень долго. — «Японский бог, что же случилось? — наконец вернулась к прапорщику способность если не рассуждать, то просто думать. — Аварийная катапульта, что ли, сработала?… Так почему вместе с кабиной? Да и не должно быть, вроде, никакой катапульты на стартовом лунном модуле корабля… Ничего не понимаю»….
Закурив папиросу, Хомяков принялся задумчиво бродить вокруг сиротливо стоявшей на поверхности Луны, словно невесть кем установленный
Волна глухой ненависти к советским конструкторам и военспецам, разработавших этот коварный, подлый план, благодаря которому он оказался обреченным на мучительную смерть вдали от родной планеты поднялась в груди Хомякова.
— Ну, я вам сейчас покажу, суки, волки позорные, — бормотал прапорщик, открывая дрожащими пальцами заднюю крышку радиостанции. В его голове родилась воистину гениальная мысль — отсоединить дешифратор и сообщить всему миру открытым текстом про ту подлость, которую с ним учинила родная Страна Советов. Однако, увы, советские конструкторы предусмотрели и этот вариант: едва дешифратор был отсоединен, как внутри рации внезапно полыхнул сиреневый огонек и повалил густой серый дым. Оказалось, что схема передатчика была сконструирована таким хитроумным образом, что при отсоединении дешифратора она самоуничтожаласъ. Оторопело поглядев минут пять на дымившиеся внутренности радиостанции, Хомяков отшвырнул в сторону дешифратор и заплакал в бессильной ярости…
Немного успокоившись и отбросив, после некоторых колебаний мысль о самоубийстве, Евгений Петрович принялся оценивать ситуацию, в которой он очутился. Она была, конечно, ужасной, но полностью не безнадежной. У него оставались еще запасы еды и питья, на удивление хорошо работала и установка по выработке кислорода. И прапорщик решил бороться за свою жизнь до конца, надеясь на какое-то призрачное, неясное еще ему самому чудо — то ли прибытие с Земли еще одного космического корабля, то ли на помощь инопланетян. (Незадолго, кстати, Хомяков видел в лунном небе еще одну летающую тарелку, быстро шмыгнувшую по небосводу). И вновь потекли однообразные, скучные дни, во сто крат более унылые, чем прежде. Заняться Евгению Петровичу теперь было решительно нечем, и он часами бродил по поверхности Луны, с тоской глядя на висевшую у него над головой зелено-голубую планету, его родную Землю. Увы, черное безжизненное небо над Луной было пустынно, без всяких признаков приближающихся к Селене земных или каких-то еще космических кораблей…
Время потихоньку шло и вскоре у прапорщика закончились запасы воды, а чуть позже — и еды. Однако здесь фортуна к нему неожиданно повернулась, как избушка на курьих ножках перед Иванушкой, передом. В полном соответствии с предположениями советских ученых, Хомяков обнаружил недалеко от своего жилища целое подлунное озеро с вкуснейшей минеральной водой, вполне пригодной для употребления. Залегала она на глубине всего полтора-два метра, поэтому добывать воду по мере необходимости прапорщику не составляло никакого труда. Что же касается пищи, то здесь вопрос решился весьма неожиданным образом.
Примерно дней за десять до прилета злополучного «Боливара», Евгений Петрович, роясь от скуки в карманах своего комбинезона, неожиданно нащупал горсточку провалившихся за подкладку сырых подсолнечных и тыквенных семечек, которые он, как вы помните, грыз перед стартом. Прапорщик хотел было их сгрызть, но вдруг в голове его мелькнула неожиданная и достаточно дерзкая мысль — а что, если эти семечки посадить? Ведь Евгений Петрович так соскучился по запаху и виду зеленых растений — все равно каких! Земли, конечно, на Луне нет, но Хомяков был немного знаком с принципами так называемого гидропонного метода выращивания растений — на камнях, смоченных водой с разведенными в ней удобрениями. Не откладывая дело в долгий ящик, прапорщик тут же соорудил небольшой оригинальный парничок из консервационной пленки, в которую было упаковано оборудование для поиска брежневита. Одним своим концом этот парничок заходил в палатку, где жил Хомяков, а другой его конец находился снаружи пещеры, под палящими лучами солнца. Посадив семечки в находящуюся в парничке размельченную лунную породу, обильно смоченную естественными
Так шли недели, месяцы… Хомяков уже потерял счет времени, отупел от однообразного существования и питания, но не сдавался и продолжал упорно бороться за свою жизнь. И это упорство его было в конце концов вознаграждено… Как-то раз, проснувшись, и позавтракав через силу жменей жареных семечек, которые, откровенно говоря, уже давно сидели у него в печенках, прапорщик Хомяков решил как обычно прогуляться и поглядеть на звездное небо — авось да летит чего-нибудь к Луне. Облачившись в скафандр «лунный Робинзон» Хомяков вышел из пещеры и неспешно побрел своим привычным маршрутом — до видневшейся вдалеке горной гряды и обратно — по протоптанной в лунной пыли тропинке. Не успел он пройти и пятисот метров, как неожиданно увидел, как из-за гряды скал выехал странный четырехколесный аппарат матово-белого цвета, похожий отдаленно на автомобиль-кабриолет, в открытой кабине которого сидели две человеческие фигуры в скафандрах. Оторопевший Хомяков вначале принял увиденное за мираж и даже зажмурил глаза. Но, когда он раскрыл их, то четырехколесная штуковина не исчезла и продолжала бодро катиться по лунной поверхности.
— «Это, наверное, новый „Луноход“! — вихрем пронеслась в голове у прапорщика ошеломительная мысль. — Может быть меня ищут. Спасен…»
И, размахивая руками, Хомяков бросился к автомобильчику. Однако тот ехал достаточно быстро и вскоре скрылся из виду. Прапорщик хотел было броситься с ближайшей скалы от отчаяния, но вовремя сообразил, что в принципе ничего страшного не произошло — автомобильчик вполне можно было разыскать по его следам, оставленным в лунной пыли. Евгений Петрович побежал назад, к одиноко стоявшему возле пещеры своему «Луноходу», плюхнулся на сидение и стал отчаянно вращать скрипевшие педали. Вскоре ему удалось обнаружить необычный, широкий след неизвестного лунного автомобиля и успокоенный Хомяков отправился на розыски последнего. Прапорщику пришлось проехать добрых сорок с лишним километров, прежде чем он наконец увидел пустой автомобильчик, одиноко стоявший неподалеку от нелепого сооружения непонятной геометрической формы, опирающегося на четыре мощных ноги-опоры. Конечно, это мог быть только космический корабль. Хомяков, грешным делом, подумал, что это опять какие-нибудь инопланетяне, но, подъехав чуть ближе, он разглядел на борту космического корабля звездно-полосатый флаг и надпись на английском языке «Аполлон-15».
— Американцы, язви их в душу! — ахнул Евгений Петрович. — Новое дело… Евгений Петрович Хомяков был и оставался, в общем-то, простым советским гражданином. Которому с самого детства, сначала в школе, а потом в армии усиленно внушали, что американцы — это нехорошие, злые, коварные люди, от которых прогрессивному человечеству (к которому, в первую очередь причислялись, естественно, все советские граждане, ничего хорошего ждать не следует. Поэтому прапорщик тут же, скорее даже машинально, чем осознанно, направил свой «Луноход» за ближайший пригорок и там стал обдумывать ситуацию. А ситуация, несмотря на то, что судьба, казалось бы, подарила ему один шанс из миллиарда (Хомяков прекрасно понимал, что иной возможности для спасения у него уже больше не будет никогда). была довольно щекотливой и неопределенной. Дело в том, что Евгений Петрович, который был уже далеко не новичком в космических проблемах, прекрасно понимал, что взлетный вес космического модуля, стартующего с Луны, рассчитывается буквально до грамма. И чтобы взять с собой на Землю советского прапорщика, американские астронавты должны были первым делом облегчить свой корабль не менее, чем на восемьдесят-девяносто килограммов. А это было абсолютно исключено — ничего лишнего на борту «Апполона» и быть не могло, каждая мелочь, должна была работать для возвращения корабля на Землю. Единственным выходом из создавшейся нелегкой ситуации, думал Хомяков, могло быть убийство одного из астронавтов (убивать двоих не было смысла — в одиночку Хомяков не смог бы управлять «Аполлоном»). но этот путь вел прапорщика по возврашении на Землю прямиком на электрический стул. Но кроме технических сложностей, существовали еще, так сказать, сложности военно-политические. Американцы, естественно, расшиблись бы в лепешку, применили бы все имеющиеся у них спецсредства, но вышибли бы у прапорщика информацию о том, чем он занимался на Луне. (Как человек военный, Хомяков прекрасно отдавал себе отчет в этом). И тогда его ждала бы пуля на собственной Родине, как предателя. А если еще учесть ограниченные запасы кислорода, воды и еды на борту «Аполлона», явно не рассчитанные на наличие невесть откуда взявшегося лишнего члена экипажа, то ситуация представлялась прапорщику абсолютно безвыходной. Куда ни кинь, всюду клин… И тем не менее, несмотря на все вышеуказанные «железные аргументы», Евгений Петрович вылез из «Лунохода» и решительными шагами направился в сторону американского космического корабля. Всежелезные аргументы перевесил один-единственный, самый простой и логичный — больше такого шанса для спасения у него не будет….
Поднявшись по короткому, состоящему всего из трех ступенек трапу, Хомяков размашисто постучал кулаком в крышку входного люка. Однако никто не отозвался. Прапорщик постучал сильнее — опять никакого эффекта. Прапорщик немного растерялся, но тут он заметил у входного люка небольшую желтую кнопку с надписью «open», то есть «открыть», по-английски. (Удивительно, но Хомяков неплохо знал этот язык в пределах школьного курса, естественно). Не долго думая, Евгений Петрович нажал желтую кнопку, после чего люк медленно вдавился внутрь и плавно отошел в сторону. Хомяков ловко пролез в образовавшееся узкое отверстие и люк тотчас за ним закрылся.