Приключения Турткоза
Шрифт:
— Видишь, какое дело, — сказал дедушка, выслушав его. — Хотя ты не успел помочь птице, но она поняла, что ты — единственное её спасение. И прилепилась к тебе. Так что ты сделал доброе дело, сынок.
Дед взял птицу в руки. Осмотрел со всех сторон:
— Э, сынок, да это же, оказывается, ласточка! Бедняжка, как она отбилась от стаи? — Он расправил ласточке крылья. — Ах вон что, крыло у тебя сломано, миленькая. Теперь понятно, почему ты не смогла вовремя улететь со всеми своими в тёплые края. И чуть не угодила в лапы кошке-злодейке.
— Дедушка, что вы
— Почему не понимает, сынок? Доброе слово все понимают: и птицы, и животные, и даже букашки-таракашки. А тут у нас лас-точ-ка! — Дед произнёс последнее слово по слогам: «лас-точ-ка». — Прозванье-то какое ей люди дали, а? Это самая добрая птица на земле. Есть даже легенда, что ласточка спасла человечество от гибели.
— Знаю, знаю! — закричал Шер, вспомнив сказку про осу и ласточку. — Оса летела к дракону донести, что самое вкусное мясо — человечье, а ласточка остановила её в пути…
— Тише, сынок, тише. Я ведь не глухой.
— А потом ласточка спросила осу, куда она так спешит. Оса ответила: «Дракон велел мне разузнать, чьё мясо самое вкусное. Вот я узнала и лечу сказать ему». — «И чьё же, по-твоему, мясо вкуснее?» — «Человечье», — ответила оса. «Неужели? — притворилась ласточка удивлённой. — Вот бы мне тоже попробовать! Знаешь что? Вкус этого мяса, наверное, ещё сохранился у тебя на языке, высунь его, дай мне лизнуть, может, распробую. Ну пожалуйста!» Оса согласилась и только высунула язык, как ласточка — цап! — выклевала его. Чтоб оса вообще не могла говорить и не донесла бы дракону, чьё мясо вкуснее. С тех пор оса немая. Только зудит: «З-з-з-з-з!» Видите, дедушка, я помню вашу сказку.
— Молодец, сынок. Ласточка да и вообще многие птицы — друзья человека. Они охраняют сады, поля, огороды от разных вредных насекомых. Ещё они украшают природу.
Шер знал, что в спасении ласточки его заслуги нет, но всё равно похвала деда была приятна. Но особенно приятно то, что ласточка жива. Вот бы только крылышко ей вылечить.
И стал Шер с нетерпением ждать брата из школы. Наконец тот пришёл. Шер рассказал ему про случай с ласточкой. Даже сказку про осу и ласточку поведал. Брат усмехнулся.
— Хватит, брат, заливать. Ближе к делу. Твоего пернатого друга надо отнести к зооветеринару, не так ли? Так за чем дело стало, давай его, отнесу!
Потом брат ещё несколько раз носил ласточку к доктору на перевязку. Дней через десять ласточка уже могла перелетать от окна к кровати, а оттуда — на плечо Шера. Дед и внук с удовольствием слушали её щебет. Их радовало то, что крыло у птицы заживает.
— Бай-бай-бай, — восторженно поцокал как-то языком дедушка. — В прежние времена пустячная болезнь уносила человека в могилу. И люди смиренно говорили: «Бог дал — бог взял». А теперь доктора лечат людей, лечат животных, лечат птиц. Смотри, как заживили крыло — летает ласточка наша, будто и в беду вовсе не попадала. И человека от любого недуга вылечивают.
— Дедушка, если доктора такие хорошие, значит, они вылечат и вас, — сказал Шер.
— Твоими бы устами да мёд пить, сынок! —
А ласточка, словно соглашаясь со словами Шера, вдруг вспорхнула, дала круг по комнате, едва не касаясь потолка, потом опустилась на плечо своего нового друга. Шер осторожно взял её в руки. Ласточка не билась и не тревожилась. Она точно знала, что этот маленький мальчик и седобородый человек ничего плохого ей не сделают.
— Я думаю, сынок, пора её выпустить, — проговорил дедушка тихо. — Пусть догоняет своих, пока не поздно.
Признаться, Шеру было жалко расставаться с ласточкой. Он привык к её щебету, часами мог наблюдать, как она кружит по комнате.
— Ну-ка, сынок, помоги мне встать, — попросил дед, спуская ноги с кровати.
Шер подбежал, пододвинул дедушке шлёпанцы, подал палку.
— Спасибо. Ну, веди, сынок, — сказал дед. Они заковыляли к двери. — Может, ты прав, сынок, может, я тоже расправлю крылья, как твоя ласточка.
Шер улыбнулся. Дед мало походил на ласточку в своих белых штанах и рубахе, с белой бородой, закрывающей почти половину груди.
Они остановились на террасе. Дед опёрся рукой о подоконник и воззрился куда-то вдаль.
На ветках урючины в соседнем саду повисло солнце, похожее на пылающее медное блюдо.
Шер сбежал по ступенькам вниз, сгрёб левой рукой горсть таких же, как солнце, оранжевых листьев. В правой он держал ласточку. Вернулся обратно к деду. Тот по-прежнему стоял, опираясь о подоконник, и глядел вдаль. Что он такое там увидел? Шер тоже посмотрел туда. Ничего особенного. Соседский урюк. Его мальчик видел тысячу раз. Сквозь оголившиеся ветки светит солнце. Чуть пониже — жестяная крыша. Из трубы на крыше тянется вверх бело-сизый дымок.
Шер почувствовал, как до волос его коснулись пальцы деда. Мальчик обернулся.
— Отпусти ты ласточку, сынок, — ласково попросил дедушка. — Что, если у неё есть мама и она ищет её, не улетает в тёплые края? А им же надо спешить, зима ведь скоро.
По спине у Шера побежали мурашки. Он представил себе зимнюю стужу, голодных, озябших воробьёв.
— И правда, — прошептал мальчик и сам не заметил, как высунул руку в открытое окно, разжал пальцы.
Ласточка зашуршала крыльями, радостно чиликнула и взмыла ввысь. Вот она пролетела над оголёнными ветвями урючины, стрелой понеслась прямо к солнцу.
— Лети, милая, лети! — сказал дедушка, глядя ей вслед.
— Дедушка! — позвал Шер.
Но дед словно не слышал его, всё повторял:
— Лети, милая, лети! Расскажи всем, кого встретишь на своём пути, о добрых руках, которые вернули тебя к жизни.
— Ну, дедушка!
— Что, сынок?
— Как вы думаете, ласточка не забудет меня?
— Нет, сынок, не забудет, — ответил дедушка, прижимая к себе внука. — Доброты никто не забывает. Даже птицы.
Для младшего школьного возраста